"...И всё-таки он жив остался". Николай Николаевич Талызин

Николай Николаевич Талызин родился в 1922 году в селе Любегощи.

         Он с детства видел себя военным, а потому, закончив Горскую школу, во избежание всяческих случайностей, подал заявление о приёме сразу в три военных училища.

         Но, видно, не судьба. В одно он опоздал на занятия всего лишь на день, во второе, Военно-морское интендантское, которое  находилось в Выборге, отговорили поступать сёстры: в ту пору там ЧП случались буквально каждый день. Прекрасно сдал экзамены в военно-топографическое училище, но подвело зрение, и Николай вернулся домой в Любегощи.

         Незадолго до начала войны его призвали в армию. Было парнишке всего 18 лет.

         Службу проходил в Белостокской области в седьмом отделении батальона связи.

         За день до начала войны в части демонстрировали фильм «Город под ударом». Тогда и представить никто не мог, что ужасы, увиденные в кинокартине, буквально через несколько часов станут реальностью.

         22 июня в четыре часа утра объявили тревогу  - грянула война. Солдат по тревоге поднял капитан Кашпирович. Они быстро оделись, выскочили на улицу и оказались под шквальным огнём. Снаряды крушили прекрасный яблоневый сад, казрмы. На глазах у всех погиб часовой, стоявший в карауле у секретной части.

         Поступил приказ - окружить парк, где стояла наша техника. А по центральной дороге уже шли немцы. Следующий приказ - отступать на восток в направлении Белосток - Минск. На восьмой день их колонна из шести машин вышла из леса. И тут появились немцы. Воевать было нечем, у солдат, кроме раций и телефонных аппаратов, никакого оружия. Фашисты обстреляли колонну, погиб друг Николая - Лютиков, девять ран получил Данилов, самого Талызина бог миловал. Все, кто ехал в грузовиках, погибли почти сразу. Талызин был в последней машине.

         Немцы ходили и добивали штыками раненых. Один было уже занёс клинок над Даниловым, который решил притвориться мёртвым, но Талызин выкрикнул по-немецки «найн»-(«неи»),и немец опустил руку. Более полусотни человек, оставшихся в живых, забрали в плен. Их загнали в песчаный карьер. Здесь, без еды, грязных и оборванных, продержали несколько дней. Затем привезли в Слоним (Белоруссия). Там уже было полно советских военнопленных. За колючей проволокой продержали двое суток, затем отправили в лагерь № 307, находившийся недалеко от Бреста, охраняемый не только автоматчиками, но и танками. Тем не менее, военнопленные пытались бежать, но почти все были расстреляны. Вырваться из этого ада удавалось единицам.

         Военнопленных неделями не кормили, морили голодом. Шла вторая половина августа, стало холодать, немцы разделили лагерь на несколько участков, разгороженных колючей проволокой. В каждой  из таких загород было больше тысячи человек.

         Талызин пробыл в лагере до середины августа 1941 года, затем 2000 самых молодых парней посадили в товарняк (в вагон набивали по 100-150 человек) и отправляли в Германию. Привезли в лагерь Ольденбург. Непосильный труд, опять же голод, болезни косили пленных. В один из дней охранник сказал Талызину: «Слушай, Николай, скоро Гитлер в Москву будет принимать парад». На что Талызин дерзко ответил: «Скорее всего Сталин будет в Берлине принимать парад». В тот же день охранник повёл Талызина к коменданту. Тот скомандовал: «К стенке, свинья, собака!» Три выстрела, последовавшие один за другим, оставили Талызина равнодушным, ведь смерти он смотрел в лицо каждый день. Но пули пролетели над головой, и, поразившись стойкости Талызина, комендант вышвырнул его за порог.

         Не так страшна была смерть, как издевательства, изнуряющий голод. Николай еле передвигал ноги. Однажды упав, оказался в куче трупов. Она беспрерывно пополнялась. Талызина заметил охранник-австриец и велел военнопленным занести его в казарму, за тем же австриец принёс немного хлеба, котелок с макаронами, вино, чувство сострадания к своему ровеснику, попавшему в беду, взяло верх над долгом. Николай немного ожил. Неоднократно пытался бежать, но каждый раз ловили, жестоко избивали, перегоняли из лагеря в лагерь.

В марте 1945 года они рыли противотанковые рвы, когда канонада на Рейне возвестила о приближении союзников. 26 марта, в день рождения Талызина, американцы освободили их. Они предлагали военнопленным работу, обеспеченную жизнь в любой стране, сулили рай, но Николай решил:

«Пусть я умру, но в родных Любегощах». Они снились ему все эти годы.

         Через всю Германию, Польшу пешком шли до Минска. Оттуда их вывезли на Урал, где подвергали постоянным допросам, как и почему оказался в лагере, морили голодом.

         Однажды, еле передвигая ноги, Талызин пришёл в медпункт. Молодая врач, осмотрев его, сказала: «Талызин, ты здесь загнёшься», и написала справку, что он болен серьёзно и неизлечимо. Это и спасло Николая отпустили домой.

         19 июня 1946 года для Николая Талызина стал самым радостным днём в его жизни: он вернулся в родительский дом. Работал счетоводом в колхозе, затем закончил экстерном педучилище, а потом ещё и пединститут.

Он выбрал самую мирную профессию на селе - «сеять разумное, доброе, вечное».

Преподавал немецкий, работал директором школы. 

Он был отличником народного просвещения, ветеран труда, имел немало наград за долголетний и добросовестный труд.

        

Николай Николаевич с учениками Любегощской школы

В 2006 году Николая Николаевича не стало. Он похоронен на кладбище села Любегощи.

Выжил в аду

            Незадолго до начала войны Николая Талызина призвали в армию. Было парнишке всего 18 лет. Службу проходил в Белостокской области в седьмом отделении батальона связи.

            За день до начала войны в части демонстрировали фильм «Город под ударом». Тогда и представить никто не мог, что ужасы, увиденные в кинокартине, буквально через несколько часов станут реальностью.

            22 июня в четыре часа утра по тревоге поднял капитан Кашпирович. Они быстро оделись, выскочили на улицу и – оказались под шквальным огнём. Снаряды крушили прекрасный яблоневый сад, казармы. На глазах у всех погиб часовой, стоявший в карауле у секретной части.

            Поступил приказ – окружить парк, где стояла наша техника. А по центральной дороге уже шли немцы. Следующий приказ – отступать на восток в направлении Белосток – Минск.

            Воевать было нечем, у солдат, кроме раций и телефонных аппаратов, - никакого оружия.

            Отступали просёлочными дорогами до 28 июня 1941 года. В этот день батальон связи, в котором служил Николай Талызин, вышел на центральную магистраль, ведущую на Минск. Здесь на их головы обрушился ураганный огонь. Все, кто ехал в грузовиках, погибли почти сразу. Талызин был в последней машине. Он чудом остался жив. Уцелевших немцы взяли в плен. Вместе с ним к врагам попали сержанты Бабенко и тяжело раненый Данилов. Их привезли в Слоним (Белоруссия). Там уже было полно советских военнопленных. За колючей проволокой продержали двое суток, затем отправили в лагерь №307, находившийся недалеко от Бреста, охранявшийся не только автоматчиками, но и танками. Тем не менее военнопленные пытались бежать, но почти все были расстреляны. Вырваться из этого ада удавалось единицам.

            Военнопленных неделями не кормили, морили голодом. Талызин пробыл в лагере до середины августа 1941 года, затем 2000 самых молодых парней посадили в товарняк (в вагоны набивали по 100-150 человек) и отправляли в Германию. Везли шесть суток до немецкого города Вильгамскафен, где был лагерь для военнопленных. Из двух тысяч доехал около 600.

            Здесь Талызин пробыл почти год. Затем был другой лагерь близ города Шмеркраде, потом Италия, Рейнская область. И везде – тяжёлый рабский труд. Интересен факт: по другую сторону Рейна стояли наши союзники – англичане и американцы. Они-то в марте 1945-го и освободили военнопленных. На немецкой реке Эльбе прошла передача советских военнопленных нашим частям. Их пешим ходом отправили до Минска. Здесь продержали до зимы (с августа), затем – в шахты, на Урал.

            19 июня 1946 года для Николая Талызина стал самым радостным в его жизни: он вернулся в родительский дом и выбрал самую мирную профессию на селе – «сеять разумное, доброе, вечное». Его учительский стаж – 49 лет, многие годы работал завучем, затем директором Любегощской школы.

            Умер Николай Николаевич в 2006 году и похоронен на Любегощском кладбище.

           

Н. Шувалов.

 

Весьегонская жизнь. – 2005 - №25

 

Подготовлено Татьяной Татуриной, библиотекарем Любегощской сельской библиотеки

New Balance Boots

Сбор новостей

Подписка на Сбор новостей