Играют дети всей земли в войну, но разве о войне мечтают дети?

Карпова (Архарова)Раиса Семёновна родилась в деревне Плющево ЛучковскогосельсоветаЗубцовского района Калининской областив 1934 году в семье служащего.

Состав семьи на начало Отечественной войны: отец – Архаров Семен Алексеевич 1907 г.р., мать – Архарова (Федорова) Мария Федоровна 1908 г.р.,Архаров Александр Семенович 1928 г.р., Архарова Раиса Семеновна 1934 г.р., Архаров Валерий Семенович1940 г.р.,проживающий с ними дедушка Архаров Алексей Максимович 1882 г.р. В послевоенное время родился Архаров Виктор Семенович 1949 г.р.

В годы войны Раиса Семеновнапережила оккупациюнемецкими войсками, эвакуацию в другой район, брюшной тиф,потерю двух братьев.

В 1943 году пошла в Баскаковскую начальную школу.После демобилизации в 1946 году отца переехала в с.Кесьма и окончила в 1950 году 7 классов Кесемской школы.

После школы поступила в Бежецкое педагогическое училище, которое окончила в 1954 году.

С 1954 года работала учителем начальных классов в Кесемскойсредней школе, воспитателем группы продленного дня в Овинищенской восьмилетней школе, воспитателем группы продленного дня в Чамеровскойсреднейшколе,воспитателем в интернате Кесемской школы.

В 1959 году вышла замуж, родила сына Андрея.Муж тоже был учителем начальных классов.Но он погиб (утонул).

Спустя несколько лет второй раз вышла замуж, родила дочь Ларису. Второй муж тоже был учителем, директором школы.В 1988 году ушла на пенсию по выслуге лет после 34 лет работы в школе.

В 2013 году умерла.

Историческая справка

ЗУБЦОВСКИЙ РАЙОН

Зубцовская земля стала местом, где разворачивались Калининская оборонительная, Ржевско-Сычевская, Погорело-Городищенская, Ржевско-Вяземская операции. Части и подразделения 31-й, 30-й, 20-й Армий освобождали Зубцов и район от немецких оккупантов.

За время оккупации городу Зубцову и Зубцовскому району был причинен огромный материальный ущерб: сожжено 116 населенных пунктов, уничтожено 49 школ, 3 больницы. На каторжные работы было угнано более 3570 человек. Сотни жителей замучены и расстреляны. За период оккупации в Зубцовском районе погибло 8146 человек, умерло от голода 2030 человек, от эпидемиологических заболеваний – 1931 человек.

Жители города и района внесли огромный вклад в борьбу с фашистскими захватчиками. Более 11 тысяч зубчан были мобилизованы в ряды Красной Армии, около половины из них не вернулись с полей сражений.

В битве за Зубцов погибли десятки тысяч солдат и офицеров. По официальным данным военного комиссариата Тверской области в Зубцовском районе в 40 воинских захоронениях покоятся останки более 42 тысяч советских солдат и офицеров, погибших при защите Отечества с октября 1941 по март 1943 года.

Воспоминания Карповой Раисы Семеновны о своем детстве.

(Записано со слов самой Раисы Семеновны)

В начале войны мы жили на моей родине в Зубцовском районе, недалеко от города Ржева. В семье было пять человек: отец, мама, я и два брата. (Архаров Семен Алексеевич 1907 г.р., Архарова Мария Федоровна 19… г.р., Архаров Александр 1928 г.р., Архарова Раиса 1935 г.р., Архаров Валерий 1940 г.р.) В первые дни войны отец был взят в армию. Раньше он работал в Зубцовском райвоенкомате.Помню, как на четвертый лень войны отец приехал домой верхом на коне и сказал, что его отправляют на фронт. Мы его проводили и встретились уже здесь, в Овинищенском районе после войны.

                                                  Когда нашуАрхарова Рая 1947 год 4 класс                         Архаров Семен Алексеевич апрель 1940г.

 местность оккупировали немцы, Валерику шел третий год. Началась битва за Ржев. А Ржев от нас недалеко был, километрах в двадцати. Было все слышно, канонады. Слышно как идет бой. Затем к нам немцы заявились.Заняли близлежащие деревни, нашу деревню. Приехали сначала разведчики на мотоциклах. Затем приехали уже на лошадях и на машинах. Я запомнила, что лошади крупные были, копыта как тарелки большие. Стали сразу грабить население – ходить по домам, ловить кур, поросят отбирать, коров уводить. Одиннадцать месяцев мы были в оккупации. И в нашем доме жили немцы, спали на полу. Но они, надо сказать, нас не обижали, даже иногда угощали конфетами из посылок. А у нас-то никаких сладостей не было. Рассказывалио своих семьях, детях. Сначала на ломаном русском языке, а потом и мы стали понимать немецкие слова.

Наша деревня для них была вроде местом отдыха, так как была недалеко от Ржева, но подальше от мест боев. Одни приедут, а другие уезжают им на смену.В деревне был назначен староста из местных, но его потом расстреляли русские. Перед освобождением от оккупации немцы сожгли нашу деревню и другие деревни. Местным жителям пришлось прятаться в берегах реки Осуги. Берега очень крутые, известковые. Люди вырыли там землянки-окопы. Вот в этих окопах мы и скрывались от фашистов. Фашисты были на правом берегу, а русские на левом. Имы скрывались на левом. Страшно было в перестрелку, между двух огней. Было холодно уже осень, сентябрь-октябрь.Продуктов никаких не было, а кушать очень хочется. Так женщины, чтобы спасти детей от голодной смети,в том числе и моя мама, по-пластунски ползали на картофельное поле. Наберут в солдатский котелок картошки и воды из реки и ползут обратно, стараясь не попасть под пули. А вода была грязная, в ней проплывали останки человеческих трупов. Солдаты ведь переправлялись на плотах и их обстреливали.А нам нельзя было костры разжигать! Ели все чаще сырым. Началась дизентерия у людей. Иногда удавалось развести небольшой костерок, мама тогда варила картошку.Как-то сижу у костра, мама варит картошку маленькому Валерику. Вдруг летит снаряд. И не разорвался, а рассыпался. Подбегают наши солдаты, говорят: «Ну, девочка, ты под счастливой звездой родилась!» Поднимают его, а он отсыревший, поэтому и не разорвался. Сказали: «Больше вы костров никогда не разжигайте!» Через какое-то время нас решили эвакуировать в Погорельский район. Он севернее нашего Зубцовского района. Среди ночи, днем нельзя было этого делать, нам нужно было дойти до переправы. Ночью по берегу реки, по камням пошли мы. А с собою-то что у нас взято?Валерик у мамы за спиной. Шурик заболел в окопе, простыл. Он не в нашем окопе был, а с товарищем в соседнем. Мама не посмотрела, а он спал на камне. У него началось воспаление легких. А потом крупозное воспаление. Он едва идет. Мама дала мне нести котелок с приготовленной едой (не успели поесть). Я иду, спотыкаюсь. Мне казался он очень тяжелым.Говорю: «Мама, я больше не могу нести, у меня сил нет». Она говорит: «Ну, брось!» я бросила его, сандалю потеряла. На ногах-то сандалии были, а холодно! Искали, но никак не смогли найти в темноте. Но дошли до переправы. Переправились, а там машина нас ожидала. На машину погрузились и поехали в Погорельский район. Приехали туда, есть нечего. Опять на поле картошку собирали. Некоторые ходили просить милостыню. Я не могла этого делать. Мама просила сходить, но я никак не могла. В этом месте были и солдаты. Нас разместили в доме, где были солдаты, штаб был. А нас пятеро. С нами еще дедушка был. Шурик заболел. Валерик тоже заболел, у него водянка началась. Распух трехлетний братишка мой. Лехит и причитает: «Я кушать хочу! Я кушать хочу!» Солдаты идут, кто печенье даст, кто кусочек сахара вынет из кармана уже грязный. Всему радовались.

От папы каким-то образом пришло письмо. Шурик сел писать ему ответ, а я сидела с Валериком больным. Смотрю, глазенки у него закатываются, моргает. И опять причитает: «Я кушать хочу! Я кушать хочу!» я говорю: «Валерик, подожди, сейчас мама придет и что-нибудь принесет.» он не дождался мамы и умер. На следующий день его хоронили. Дедушка сколотил маленький гробик, и похоронили в братской могиле.

Затем нас эвакуировали в Овинищенский район. В теплушках было много больных, в том числе и больных брюшным тифом. Столько было вшей!Мама запретила подходить близко, чтобы не заразиться. Привезли на поезде на станцию Овинище. Эшелон с беженцами. Нас называли беженцами. Уже осень глубокая была, холодно. Земля замерзшая, лужи. А одеты мы очень легко. Из деревень на станцию приехали на лошадях встречать люди, которым нужны были для работы помощники. А у нас – одна мама. Дедушка старый, а мы – малые. Да еще и брат больной. Никто не хотел нас брать. Только мужчина из деревни Сбрындино (около Иваново) пожалел нас, привез кпредседателю колхоза. Поселили. Забрались мы на печку, отогрелись. А Шурику совсем плохо. И у дедушки голова разболелась, простыл. Нас повезли в Весьегонск в больницу, положили в инфекционное отделение на карантин из-за тифа.А Шурика положили в хирургическое отделение.Его кровать была у окна. А окно было разбито во время бомбежки. Он застудил левое легкое еще больше. Ивоспаление легких у него перешло в туберкулез.

Неделю мы лежали, ничего не было. А потом тоже заразились тифом от больных. Месяц целый лежали потом в больнице.Но спасибо жителям деревни, они помогали нам кто как мог. Собирали каждую неделю нам поесть,кто что может. Кто картошки, ктопеченого маленько, ктомолока. И привозили на лошади за 25 километров в больницу.Мы так рады были гостинцам!Хоть и кормили в больнице, но не хватало. И картошки хотелось печеной. Пекли в печке, когда санитарки топили в палатах.

После больницы мы вернулись в деревню. Мама устроилась на ферму дояркой. Я ходила ей помогать. Разбрасывала сено, убирала навоз.Дедушка стал сторожить на ферме. А я часто ходила к нему на работу поесть вареной картошки, которую он варил скотине. Мелкая, немытая, но такая была вкусная в те голодные годы! Еще была очень хорошая женщина тетя Шура. Она была фермером. Начала меня подкармливать, подпаивать молоком. Жила она одна и приглашала меня в гости, угощала. А Шурик был старше, стеснялся. Чтобы побольше заработать, мама устраивалась на любую подработку с дедушкой. И на сенокосе, и на ремонте. Когда первый раз получили зерно на трудодни, мама испекла пироги. Я малины принесла из леса. Вкусно очень было!А ягоды я собирала и ходила продавать на Приворот. Там работали лесорубы, у них была столовая. Это были хоть какие-то деньги.Соль была очень дорогая. Когда папа нашел наш адрес, то прислал нам денег немного. Деньги потратили на соль. Соль была в дефиците.

В первый класс я пошла в Баскаковскую школу. Отучилась там почти четыре года. Очень любила читать. Часто после школы бегала в библиотеку поселка Восход, что возле Иваново. Еще моей обязанностью былоходить в Иваново за хлебом. Хлеб давали по карточкам. Зимой холодно, одежды теплой не было, но шла, мерзла в очереди. А хлеб то испекут бывало поздно, темно уже на улице.Как-то раз возвращалась с хлебом, и в ложбинкеу дороги увидела волка. Испугалась! Закричала и побежала бегом к дому. После этого боялась ходить в сумерках.

О победе в войне мы узнали в Баскаковской школе. Пели песни, маршировали! Радовались все!

Когда папа вернулся с войны, он устроился в Овинищенскийрайвоенкомат в село Кесьма. И нас перевез туда же. Четвертый класс я заканчивала уже в Кесемской школе. Училась хорошо, старалась очень. В пятом классе у меня был классным руководителем Одинцов Геннадий Иванович.

Архаров Александр Семенович (Шурик справа)

Шурик выжил, но совсем не поправился.Уже когда папа демобилизовался, выхлопотал через военкоматему путевку в санаторий для туберкулезных больных в Черногубово. Но Шурик, уезжая, говорил, что оттуда он уже не вернется. Он 7 класс закончил, все на «отлично». Он такой умный был!И все-таки Шурик в Черногубове умер. Мама с папой ездили туда, похоронили его в Березовой роще.

Воспоминания Березиной (Карповой) Ларисы Германовны

(дочери Раисы Семеновны)

В октябре 1941 года фашисты оккупировали деревню. Мама рассказывала: «Был вечер. Немцы въехали в деревню на мотоциклах.Стоял гул, какого деревня не видывала.Стали стучать по стеклам, кричать.Бабушка спрятала детей за печкой, и они там стояли не шевелясь. Затем пришел комендант и расселил немцев по дворам.Они расположились на полу.Стали раздеваться, трясти свою одежду, просили яиц и молока на своем языке. Бабушка боялась за детей.Маме было семь лет, Шурику – 13, Валерику – год.Но фашисты к детям относились благосклонно, объясняли, что у них дома остались дети. Бабушкин свёкор, дед Алексей, которого по возрасту не взяли на войну, был пуглив. Как только навели на него автомат «пух-пух», открыл подвал и показал, где закопано зерно. И семья осталась без припасов. Но все-таки, бабушка рассказывала, она ночью пекла хлебы и прятала к Валерику в кроватку. Там хлеб не искали, поэтому они кое-как выживали.Ели что придется.

Мама и Шурик были постарше, и голод переносилилегче, а Валерик стал слабеть. На новый год немцы получили посылку из Германии, делились с детьми. Угощали печеньем, конфетами и мандаринами.Поэтому вкус мандаринов мама знала с войны.Бабушка ругала, чтобы дети не брали у них ничего, но голодные дети не слушались.

 К весне начали наступать наши войска. Деревню стали бомбить. Часть домой сгорела.Бабушка Маня сумела закопать в огороде кое-что из вещей. После войны она съездила на родину и по остаткам печки смогла вычислить, где были закопаны вещи. Так она привезла домой швейную машинку-кормилицу (бабушка очень хорошо и аккуратно шила, даже модные платья из крепдешина с очень тонкой отделкой), икону Казанской божьей матери, которая досталась ей по наследству, холсты домотканые и несколько вышитых ей самой холщовых полотенец-рушников.С одним из ее рушников я женила сыновей, подносила на нем хлеб-соль. Сохранились каким-то образом даже метрики, свидетельства о рождении бабушки, на Шурика, на Валерика. Мамино свидетельство не сохранилось, видимо затерялось во время учебы в учебных заведениях. Бабушкин дом сгорел, и она с дедом и тремя детьми пряталась в погребе. Рассказывала такой эпизод: немец хотел к ним забраться, и в этот момент взорвался снаряд и оторвал ему руку.

Однажды, перед серьезным боем,местных жителей предупредили партизаны, что деревню будут сжигать ночью вместе с немцами. И население каким-то образом сумело убежать в лес. Мама рассказывала, что земля была подморожена, а она в больших сандалиях, которые сваливались с ног, несла тяжелый котелок с хлебной закваской. Бабушка на руках несла маленького Валерика и что-то из вещей. Мама пожаловалась бабушке, что ей тяжело. Бабушка сказала: «Брось тогда котелок, но у нас тогда уже не будет хлеба».

Они обосновались на берегу реки Осуги. Устроили себе землянку. Там было много односельчан. Что они ели, одному богу известно. Но помню, что бабушка рассказывала, как в хлебный спас она с женщинами ползком пробирались на ржаное поле, набирали колосьев, сушили, растирали их на камне в муку и пекли с малиной пироги. Бабушка всю свою жизнь была верующей, с молитвой.

Шурик был уже достаточно взрослый и умелым в 14 лет. Он помогал устраивать быт. Вырезал из дерева посуду, ложки. Из кошки сшил себе шапку.

К осени пришел приказ об эвакуации. В дороге Валерик окончательно ослаб, у него началась водянка. Он все просил супа. Умер у мамы на руках в 2,5 года. Бабушка в это время добывала еде. Пришла, мама сказала, что Валерик заснул… Похоронили его в Погорелом Городище Ржевского района.

Затем вся семья попала в один вагон, так называемый телячий, где возили скот. И повезли их в Овинищенский район, подальше от линии фронта. Ехали очень долго. Вагон был битком. Умирали люди. Вместе ехали и живые, и мертвые. У мамы в памяти были огромные вши, размером с клопа. Она рассказывала, что когда они ползли по ноге под чулком, было хорошо видно, как шевелятся.

По прибытии на станцию Овинище, людей разбирали местные жители. Стояло много подвод. Мамина семья попала в колхоз имени Ленина («Вперед к коммунизму»). Приехал сам председатель Дубинин Василий Семенович. Бабушку Маню определили дояркой (ноябрь 42 года), а дед стал работать на водогрейке на ферме, а летом сторожил гречишное поле от ворон. Сразу после приезда вся семья заболела тифом. Всех положили в инфекционное отделение в г.Весьегонскна берегу моря (здание до сих пор сохранено, туберкулезный диспансер). Всех наголо обрили. Мама очень плакала, когда бабушка снимала платок при свете луны (чтобы никто не видел). До этого у нее была большая коса.

После выздоровления более-менее благополучно стали жить в деревне Збрындино Ивановского сельсовет. Доброту тех людей бабушка помнила до конца жизни. Парамонова баба Шура (Александра Сергеевна) стала для бабушки сестрой. И бабушка Маня часто ездила к ней, помогала. Жила она при въезде в деревню справа на самом краю в маленьком убогом домике. В 1943 году с опозданием на два года мама пошла в первый класс в Баскаковскую начальную школу. Шурик в Михалевскую семилетнюю. Бабушка Маня, как только устроились, поехала, не смотря на военные действия под Ржевом, в деревню Большое Кропотово и привезла оттуда свою чудом выжившую мать, Федорову Марию Семеновну. Но она прожила здесь недолго, видимо болела. Похоронена в Баскаках. Мама помогала бабушке в полевых работах. Дояркам помимо основной работы нужно было отработать свои сотки на прополке и уборке льна.

Шурик учился очень хорошо, но был уже серьезно болен. Ночуя на камнях, в землянке с товарищами простудился и заболел.Школу он закончил в 1945 году с двумя четверками и отличным поведением. Мама вспоминала, что Шурик лежал в Калинине с открытой формой туберкулеза. В это время (46-ой год, осень) бабушка и мама теребили лен. Маме было 12 лет. Мама пела, а бабушка все останавливала: «Не пой, доченька, так на сердце тяжело». Потом над ними стала виться птичка. Бабушка сразу поняла, что беда случилась. Пришел поезд, и принесли весть, что Шурик умер. Бабушка поехала его хоронить в Калинин. Похоронен в братской могиле в Березовой роще в возрасте 18 лет. Так бабушка потеряла двух сыновей. Осталась одна мама.

Дедушка Семен, глава семьи был демобилизован в 1946 году и определен на работу в Овинищенский райвоенкомат. Семья переехала в Кесьму (в то время районный центр). Здесь мама пошла в 4 класс. Классным руководителем был Геннадий Иванович Одинцов. Мама с ним дружила до конца жизни.

В 1949 году у бабушки родился сын Виктор. Жили они тогда в баньке рядом с военкоматом, две семьи в одном помещении. В 1951 году купили дом.

Архарова Раиса Семеновна (стоит) в начале трудовой деятельности

Воспоминания о Карповой Раисе Семеновне.

Гнедина Галина Павловна (директор МБОУ «Кесемская СОШ»)

Делу образования и воспитания детей посвятила всю свою жизнь Карпова Раиса Семеновна, учитель начальных классов. Она была опытным учителем, настоящим профессионалом, мудрым, талантливым педагогом, учителем по призванию, до глубины души преданным своему делу. Её отличали прекрасные душевные качества: любовь к детям, своей профессии, честность, принципиальность, готовность всегда прийти на помощь коллегам. Как много у нее было за годы работы выпусков! И она всегда старалась быть для детей другом, наставником. И выпускники до их пор с любовью, трепетом и глубоким уважением вспоминают свою первую учительницу.

Романова Светлана Яковлевна

Памяти Раисы Семеновны Карповой…

Разговаривая с бывшими коллегами, учениками Раисы Семеновны, мы поняли, что никто не знал о тех трудностях, которые пришлось ей пережить в детстве. Она никогданикому не рассказывала так подробно о тех тяготах, которые выпали на ее долю. Только это видео, которое было снято 19 апреля 2010 года.

Дети войны получили официальный статус и льготы с 1 января 2020 года. Как жаль, что многие не дожили до этого дня. И сколько историй их детства ушли в небытие.

ИСТОЧНИКИ:

Историческая справка - https://rvio.histrf.ru/soobshestvo/post-8467

Документыи фотографии любезно предоставили Карпов Герман Иванович, Березина Лариса Германовна, Илюшкин Андрей Ефремович.

Авторы работы:

Ковальчук Анна Александровна,

Кузнецова Влада Александровна

обучающиеся 8 класса

МБОУ «Кесемская СОШ»