История одной семьи

            Сколько деревенек затерялось в Весьегонских лесах, не сосчитать. В наше время большая часть их стоят пустыми, а в начале прошлого века в каждой, даже самой маленькой деревеньке, численность населения доходила до сотни. Вот и в деревеньке Бриково в 1930 годы стояло 20 домишек, а населения насчитывалось до восьмидесяти человек. Конечно, большую часть населения деревень составляли дети, ведь семьи в прошлом были большие. Люди жили, растили детей, занимались сельским хозяйством, с него и питались, и жили. Некоторые, наиболее предприимчивые, вели какое-то ремесло. Вот эти, последние, больше всего и поплатились, когда в крае установилась Советская власть. Сухие строчки архивных документов, написанных ручкой или карандашом, не раскрывают всей трагедии, произошедшей в одной из семей, проживавших в деревне Бриково в 30-е годы прошлого века, они просто передают хронологию произошедших событий.

На заседании Президиума Весьегонского РИКа от 17 марта 1930 года рассматривался материал о раскулачивании Захарова Николая Семёновича, деревни Бриково, Романовского сельского совета, лишённого избирательных прав, как имевшего колбасное производство. До революции, в городе Молога, имел колбасную мастерскую с наймом рабочей силы и каменный дом, который муниципализирован. После революции вновь построил в деревне колбасную мастерскую, в которой работал до ноября 1929 года, с применением двух наёмных рабочих, которых он использовал и в сельском хозяйстве.

Имущественное положение: дом пятистенок, зимовка со двором, хлев, два амбара, гумно, рига, водогрейка, погреб, колбасная мастерская с оборудованием и прочий сельскохозяйственный инвентарь. Имеется скот: лошадь, корова, подтёлок, две овцы.  Членов семьи – 7 человек: жена – 35 лет, четыре дочери от 6 до 20 лет, сын четырёх лет. Сам хозяин скрылся, семья живёт в деревне. Раскулачен.

После рассмотрения материала было вынесено постановление: решением колхоза деревни Брикова и Президиума сельского совета, дело о раскулачивании Захарова Н. С., утвердить. Средства производства и строения передать колхозу «12 октября», оставив предметы личного пользования.

            Материал о раскулачивании Захарова Н. С. был направлен на утверждение в Бежецкую окружную исполнительскую комиссию. Пятого мая 1930 года в Весьегонский РИК пришёл ответ, утверждённый комиссией по разбору заявлений о раскулачивании с заседания Президиума Бежецкого окружного исполнительского комитета советских рабоче-крестьянских и красноармейских депутатов.

Комиссия заслушала дело Захарова Н. С., проживающего в деревне Бриково и постановила: принимая во внимание, что гражданин Захаров имел колбасное производство не кустарного типа, а по патенту 3-го разряда, применяя в нём наёмную рабочую силу, постановление РИКа о раскулачивании утвердить. Возвратить корову и предметы домашнего обихода, не относящиеся к средствам орудия производства: кресло, 4 стола, 12 венских стульев, 1 диван, 2 комода, 2 железных кровати, зеркало.

            Четвёртого августа 1930 года, председатель РИКа написал докладную записку в Весьегонский РАО, изложив в ней следующие факты: во время женского движения в районе села Романовское, было изъято имущество раскулаченного гражданина Захарова, которое было передано обратно в семью. Об этом РИК своевременно сообщил в РАО. В настоящий момент Захаровы, зная о том, что их раскулачивание утверждено окружным исполкомом, распродают имущество. Сообщая об этом, РИК предлагает принять в отношении Захаровых соответствующие меры, о последующих событиях сообщить. Имущество, подлежащее передаче колхозу, должно быть у Захаровых отобрано.

            Видимо, имущество у семьи Захаровых было отобрано, так как в Весьегонский районный исполнительный комитет (РИК) от граждан деревни Бриково: Марии, Таисии, Лидии, Екатерины, Виктора и Александры Захаровых поступило заявление, в котором сообщается следующее: «Согласно проведённой проверки Весьегонского РИКа, от 26 августа 1930 года,  участковым милиционером у нас отобрали скот: лошадь, корову, телёнка, две овцы с двумя ягнятами, каковые переданы в Романовский колхоз. Таковые действия Весьегонского РИКа противоречат законам. Во-первых, РИК не разобрался фактически с делом и дал веру клеветническому заявлению, основанному на явной лжи заявителями, и ничем не подтверждается. Во-вторых, РИК не принял во внимание, что подобного рода постановление повлечёт за собой полное разорение нашего хозяйства, которым мы пользуемся с дарованным нам гражданским правом, которое в данный момент попирается. Вопреки постановлению Бежецкого окружного исполкома, который более детально рассмотрел дело о раскулачивании наших родителей, нашёл большую ошибку, допущенную сельским советом, неправильно показанным на выборку патентом 3-го разряда, когда на самом деле отец наш работал по бесплатному регистрационному билету. О чём имеется справка от финотдела от 1928-1929 годов. Из этого видно, что родители наши стали незаконной жертвой головотяпства со стороны местной Советской власти. В настоящее время мы видим неправильный подход со стороны РИКа давшим предписание исполнительной власти (милиции) об отборе нашего скота полностью, без которого не может существовать как сельское хозяйство, а так же ни в чём не повинная семья. Семья, которая по законам Советской Республики, должна быть воспитана в Советском духе честного гражданства. И просим Весьегонский РИК изменить своё постановление и вынести своё, более правильное решение, о возвращении нам отобранного имущества, без которого мы не можем восстановить своё хозяйство». Подписи: Мария Захарова – 19 лет, Таисия Захарова, Лидия Захарова – 15 лет, Екатерина Захарова, Виктор Захаров – 8 лет, Александр Захаров – 5 лет. Август 1930 года.

            Членами семьи было написано ещё одно заявление в Весьегонский районный исполнительский комитет. По стилю написания, понятно, что семья к тому времени находилась в очень бедственном положении. Прасковья Фёдоровна, жена Николая Семёновича Захарова взывает к совести властей: «Ввиду обрушившегося на нашего хозяина положения о раскулачивании, мы, жена и дети, очутились без всякой помощи и поддержки извне, вынуждены абсолютно голодать или идти по миру. Обращаемся с ходатайством к Весьегонскому РИКу о предоставлении нам прав землепользования в своём земельном обществе и для восстановления своего сельского хозяйства. Просим вернуть хотя бы часть скота, находящегося на прокорме в нашем селе Бриково». Заканчивается письмо подписями всех членов семьи.

            Больше никаких писем и заявлений, по поводу дальнейшей судьбы этой семьи нет. Можно лишь предположить, что вряд ли РИК пошёл навстречу просьбам семьи, и как сложилась судьба большой и, некогда работящей семьи, можно лишь предполагать. Возможно, эта публикация поможет отыскать потомков семьи Захаровых, а они смогут поведать нам о том, как жизнь их предков развивалась в эти непростые годы становления Советской власти.

Источник: Протоколы заседания Президиума Весьегонского РИКа 1930 год.

Фотография Никиты Снеткова

Подготовила Людмила Колачева, библиотекарь Дюдиковской сельской библиотеки