Константин Константинович Смоленский
Я считаю своим долгом воскресить правду об истинном русском интеллигенте — Константине Константиновиче Смоленском, которого хорошо знала, глубоко уважала и любила.
К. К. Смоленский с женой Софьей Леонидовной (пианисткой) приехал в Весьегонск в 20-х годах к своему дядюшке — литератору Петру Ульяновичу Смоленскому, женатому на моей двоюродной тете. До приезда в наш город Константин Константинович получал широкое образование в Сорбонне (Франция), он в совершенстве владел французским и английским языками, читал по-немецки, профессионально знал юриспруденцию, мировую и русскую литературу и увлекался естественными науками.
Астрономия, которую он преподавал и школе, была его увлечением.
В 20-х годах в нашем городе существовала большая и солидная организация «Сельскосоюз», в которой работали многие отцы моих сверстников (А.П.Paxманин, Д А. Смирнов, С.П.Блесткин. А.Я.Цыганов и другие) а также мой отец А.В.Образцов. Там же начал свою деятельность юристконсультом и К.К.Смоленский, поражавший сослуживцев своей огромной эрудицией. Он был создателем библиотеки при «Сельскосоюзе», в которой была собрана литература не только по народному хозяйству, но и существовали отделы художественной и детской литературы. Первым библиотекарем в ней на добровольных началах был К.К.Смоленский.
В 30-х годах Константин Константинович полностью отстранился от юриспруденции и начал сотрудничать в издательстве Большой советской энциклопедии. Каким же высоким был научный потенциал этого человека, если в условиях провинциального города без непосредственного доступа к крупным библиотекам он выполнял поручения редакции энциклопедии! Одновременно Смоленский вел астрономию в школе. Метод его преподавания был лекционным. Входя в класс, подтянутый и аккуратный учитель начинал увлекательно рассказывать о Вселенной, Солнечной системе, звездах и планетах.
Мы сидели завороженными, не смея нарушить тишину. В ясные зимние вечера он устраивал наблюдения за созвездиями. Научные сведения переплетались с романтикой и хорошо за поминались...
В быту и обществен ной жизни Константин Константинович был исключительно скромен. Этот широко и глубоко образованный человек никогда не подчеркивал свое превосходство, он был предельно точен в исполнении любых обязательств, бескорыстен, правдив, принципиален и тверд. Он хорошо знал и умел дать почувствовать окружающим, что такое человеческое достоинство и мужская честь.
В 1938 году, когда по чьему-то злому навету был арестован мои безвинный отец, Константин Константинович (один из немногих) не отстранился от нашей семьи, а во многом взял на себя труд и ответственность за моё воспитание, он определял круг моего чтения, знакомил с произведениями зарубежной классики, открыл для меня мир великого Достоевского, подбирал литературу и иллюстрации по естественным наукам.
Кое-что из этих материалов сохранилось в моем архиве, многое пригодилось при чтении лекций в университете, геологических экспедициях и зарубежных поездках (в том числе и в любимую Смоленским Сорбонну). Несколько раз он мудро и по-отечески оградил меня от душевных срывов, связанных с личными переживаниями в то сложное время.
На всю жизнь запомнились мне летние вечера, когда Константин Константинович устраивал для узкого круга лиц прослушивание опер П.И. Чайковского «Пиковая дама», «Евгений Онегин». Музыкальные записи опер на патефонных пластинках он приносил из школы, и это было немалым трудом. При прослушивании предусматривались мелочи. Например, «Пиковая дама» исполнялась в закрытом, убранном фотографиями Петербурга помещении, а «Евгений Онегин» – в саду на природе. Но ария Гремина звучала опять в комнате, уставленной старинной мебелью.
Когда в 1939 году я закончила школу, Константин Константинович подарил мне книгу французского астронома-фантаста Фламмарнона «Стелла» (звезда). Эту книгу, как дорогое сокровище, я увезла с собой в Ленинград. В день моего отъезда на учебу в Ленинградский университет Константин Константинович прочел мне «Заповедь» Редьярда Киплинга, которая помогала мне жить во все времена и при любых обстоятельствах и которую я до сих пор цитирую своим внукам и близким ученикам.
Круг общения Константина Константиновича был узок. Он близко дружил с семьей врача Н. И. Ефремова, жена которого, Зинаида Николаевна, наша превосходная учительница математики, знала Смоленского с юности и называла его судьей. Он любил моего отца, ценил профессионализм и прямоту характера моей матери, уважал мою тетку — М. В. Образцову, в доме которой жил до переноса города. С учениками он держал «дистанцию», но на любой вопрос давал исчерпывающий ответ и рекомендовал соответствующую литературу.
Словом, К. К. Смоленский учил нас не только астрономии, но и прививал интерес и любовь к науке и культуре во всем их разнообразии, а также (а это особенно важно) воспитывал в нас позитивное мироощущение.
Вести о бедственном положении, а затем кончине Константина Константиновича, я получила во время Великой Отечественной войны, находясь в армии в военном госпитале Ленинградского фронта. В голодном, измученном, переносимом на новое место Весьегонске Смоленским никто не мог реально помочь. Я, да и все, кто так или иначе общался с Константином Константиновичем, тяжело переживали эту утрату. Светлая память о нем до сих пор жива в людях старшего поколения. Мои школьные товарищи - профессор В. А. Цыганов, географ М. В. Поленова, врачи Т. В. и М. Ф. Агеевы, известные ученые братья Н. Е. и С. Е. Сальниковы и другие, приезжая в Весьегонск, посещали и приводили в порядок скромную могилу Константина Константиновича Смоленского. Но... прошли годы, мы постарели, многих уже нет в живых, и могила заброшена, как заброшены все могилы одиноких учителей.
Думается, что о таких людях, как К. К. Смоленский, Ф. В. Степухин, Т. М. Перстеpская, М. И. Петровых, В. Н. Кириллова. А. Г. Ефремова и многих других, не надо сочинять легенды. Жизнь этих людей сполна отдана школе, прекрасна без всяких домыслов. И наши уважаемые краеведы и молодежь в состоянии воскресить о них живую, правдивую и действенную память.
Зоя Александровна Образцова
"Весьегонская жизнь" 1997 год
Сбор новостей
