Коняшов Сергей Дмитриевич

Дедушка

Не титаны на могучих спинах,

А седой легенде вопреки

В форменных фланельках темно-синих

Держат эту Землю моряки.

Их было пятеро братьев Коняшовых (Николай, Иван, Сергей, Александр, Алексей) и младшая сестренка Катюша. Мой дедушка был средним из братьев. Старший брат учился в военном училище, второй брат помогал родителям, а все трое младших: два брата, Саша и Леша, и маленькая Катюша были дома на среднем сыне Сергее.

Я не историк, не архивариус. Я рассказываю об истории моей семьи, как я ее знаю. 

Мой дедушка был на войне. И это был не его выбор. Война сделала выбор за него.

Многие ли знают, что в 1944 г. на фронт мобилизовали 17-летних мальчиков?

Сергей Дмитриевич Коняшов был призван на фронт 20.11.1944г., через два дня ему исполнилось 17.

Это был конец войны, последние месяцы, но от этого война не перестала быть войной. Дивизии СС не готовы были сдаваться, потому что понимали, что их ждет за их зверства, и ожесточенно сражались до последнего. При попытке выбить остатки такой дивизии из той щели, в которую они забились, дедушка был ранен. Это произошло 11 мая 1945 года, когда официально война уже закончилась. Поэтому официально, по документам, он не проходит, как получивший ранение во второй мировой войне.

Он был ранен в колено, и советские врачи хотели ампутировать ногу. Ему было 17 лет. Он пришел в себя на операционном столе, скинул себя на пол и сказал, что лучше умрет, чем останется инвалидом. Вмешался немецкий врач. Он пообещал спасти русскому мальчику ногу. Немецкий врач сумел собрать раздробленные пулей осколки кости, никого не подпускал к своему пациенту, сам делал болезненные перевязки. Я даже не знала, лет до 10-ти, что дедушка был ранен. Лишь бабушка, его жена, видела, что он иногда начинал слегка прихрамывать, т.к. колено болело на погоду.

Может быть поэтому, дедушка всегда исправлял меня, когда я, комментируя фильмы о войне, говорила о зверствах немцев. «Не немцы, фашисты!», - каждый раз перебивал и исправлял меня дедушка. Я в детстве не понимала эту разницу, но для дедушки, прошедшего войну, это было не одно и тоже. Он воевал не с немцами, а с фашистами.

Первые два месяца после мобилизации он прослужил в артиллерии. До конца его жизни в семье потом шутили про эти два месяца. Потом приехала специальная комиссия, которая отбирала ребят покрепче на флот. Флот понес такие людские потери, что к 1944 году были корабли, но не было моряков. Так дедушка стал моряком Краснознаменного Балтийского флота.

Морское братство, его неписанные законы, море, с его непредсказуемостью, которое обнажает все истинное, что есть в человеке, его силу и его слабости, все это навсегда притянуло и стало частью его самого.

Моряк, воюющий на берегу, само по себе уже аномалия.

В своих дневниках и Гудериан, и Манштейн неоднократно упоминают героизм советских моряков. Но при этом пишут также и об их далеко не идеальных навыках ведения боя на суше. У советских моряков не было навыков сухопутной войны. Они воевали так, как их учили брать штурмом корабли — лавиной обрушиваясь на укрепления противника. Самоубийственные броски в полный рост на пулеметы наводили ужас на немцев. Но и гибли матросы в таких боях сотнями.

Моряки участвовали в боях на суше до самого конца войны. Они научились воевать на берегу, их даже переодевали в общевойсковую форму. Но перед боем моряки снимали каски и надевали бескозырки (которые совсем не защищали голову в бою), обнажали тельняшки (которые служили отличной мишенью для врага), ишли в атаку в полный рост, демонстрируя тем самым полное презрение к смерти.

Эта форма и разрезающий воздух клич «Полундра!», вместо привычного «Ура!», значило, что в атаку идут моряки, а значитбой будет не на жизнь, а на смерть, без пощады к себе, а значит и врагу.

Я просмотрела, что есть в интернете о войне краснофлотцев во второй мировой войне. Сейчас много пересказов тех событий с новых позиций. Многие вещи приписываются пропаганде тех времен или сегодняшним ура-патриотическим настроениям. Много пишут, что это просто красивая легенда или пропаганда советских газет. Не претендую на историческую правду, но история страны, складывается из истории каждого отдельного человека. Дедушкина история говорит о том, что это не просто легенда. Дедушка рассказывал, что до конца войны моряки так и шли в атаку, с криком «Полундра!», чтобы враг понимал, кто на него сейчас обрушится, зажав зубами ленты бескозырки, чтобы не потерять ее в бою, в тельняшке, которую было видно издалека и потому была прекрасной мишенью для врага, но с другой стороны внушала ужас, который парализовал немцев. Ведь нечего противопоставить человеку, презирающему смерть.

Морская лавина тельняшек, которая несется на врага. Это была психологическая атака. Моряки показывали, что готовы умереть, но не отступить, всегда бились на смерть, каждый бой, как последний. Крик «Полундра!», который разносился над боем, поддерживал самих моряков, напоминая, ты не один, рядом братья. Дедушка сам так ходил в атаку, это его рассказы, а не рассказы тыловых газетных писак, как это пытаются представить сейчас.

Однажды ему пришлось десантироваться с корабля под шквальным пулеметным огнем с берега. Бывалые моряки не осмеливались поднять головы, несмотря на приказы об атаке. Был уже 1945 год. СССР уже вышел на свои границы, все понимали, что война почти завершена, поэтому особенно хотелось жить. Все уже думали о доме, о семье, о мирной жизни и было страшно погибнуть вот сейчас, когда уже почти все закончилось. Все прильнули к палубе.

Дедушке было 17 лет, инстинкт самосохранения еще не включился. Прозвучал приказ: «За Родину!», и он перемахнул за борт.

Так он, сам того не осознавая, повел за собой взрослых мужчин. Увидев, что 17-летний мальчишка бросился в атаку, весь экипаж одним движением скатился с корабля в воду.

Лишь оказавшись в воде, он вспомнил, что не умеет плавать. А где было научиться плавать деревенскому мальчишке, который до войны никогда не видел моря?

Повезло, что, встав на цыпочки и вытянув шею, он мог держать нос над водой.

Вот так, вытянувшись в ледяной воде во весь рост, держа оружие над головой, 17-летний Сергей Коняшов шел в атаку с корабля, на котором служил.

Командир объявил, что представил Коняшова Сергея к награде. Что случилось с тем приказом о награждении, история умалчивает. 

У дедушки есть несколько наград, но самой дорогой для него была медаль Нахимова. Он говорил, что это наивысшая награда для моряка.

Сколько я себя помню, дедушкину фамилию всегда коверкали. Произносили «КонЯшев», с ударением на «Я» и искажали окончание. Эта ошибка иногда вкрадывалась даже в документы.

Коняшов Сергей Дмитриевич начал службу на флоте на кораблях траления Балтийского флота. Корабли траления принимали участие в боевых действиях. Это были корабли с малой осадкой, которые могли проскользнуть там, где было не пройти большим кораблям. Они появлялись внезапно, незаметно и так же быстро и незаметно исчезали.

Катер траления КТ – 342. На носу за орудием позирует для фото родителям Коняшов Сергей. Фото плохого качества. К сожалению, это я испортила фотографию в детстве, когда сделала стенгазету дедушке к Дню Военно-морского флота. Оставленная на несколько дней на солнце фотография потеряла четкость.

КТ-342. Матрос Коняшов Сергей

Крайний справа Сергей Коняшов. Солнце, море, отдых. Словно и нет войны.

Каждое фото родителям говорит: «Я жив!»

С окончанием войны, война для тральщиков не закончилась. Она вступила в новую фазу. Еще несколько лет после войны они продолжали гибнуть, очищая море от мин.

Историческая справка:

Только в Финском заливе военно-морские силы Германии, Финляндии, а также Советского Союза поставили почти 67 тыс. мин разных типов. В годы Второй мировой войны Балтийское море в шутку даже прозвали «супом с клёцками», подразумевая под клецками мины. От подрыва на этих минах флот Германии потерял 66 судов и 103 боевых корабля. Военно-морской флот СССР потерял от подрыва на минах 65% подводных лодок и 32% надводных кораблей, наибольший урон из кораблей ВМФ СССР понесли противоминные тральщики.

Много написано и снято фильмов о том, как опасны мины и их обезвреживание на суше. Но тема подвига кораблей траления и моряков, разминировавших море на протяжении нескольких лет, незаслуженно обойдена вниманием.

Они первыми шли по этому «супу с клецками», надеясь, что малая осадка корабля и малая скорость спасут их от фатального столкновения с миной. По сути смертники. Выжить помогало только чувство юмора, которое дедушка пронес с собой всю свою жизнь. Дедушка всегда много смеялся, много шутил и был скор на острое слово.

Не так-то просто найти сведения о каждодневном подвиге кораблей траления, инфо представлена довольно скудно. Я регулярно брожу по интернету, пытаясь найти хоть что-то, но это, мягко говоря, не самая популярная тема. Ниже приведена инфо с сайта, которая дает представление о послевоенной ситуации и службе кораблей траления.

Инфо с сайта 

«В годы Второй мировой войны флоты воевавших сторон выставили обширные минные заграждения в акваториях морей и океанов. Это позволяло решать флотам широкий круг боевых задач путем нанесения противнику, как прямых потерь, так и косвенных. Закончилась война, однако морские минные заграждения продолжали нести свою "боевую вахту". За первые три года после окончания войны (1945-1948 гг.) на минах подорвались в европейских водах 406 судов и 29 кораблей. На наших морских и речных театрах в послевоенные годы сложилась исключительно тяжелая минная обстановка. Во время Второй мировой войны было выставлено более 145 тысяч мин и минных защитников на площади 22815 квадратных миль. Наиболее сложная минная обстановка была на Балтийском море. Силами КБФ <Краснознаменного Балтийского флота>, а также ВМС Англии, Германии и Финляндии здесь было поставлено свыше 79 тысяч мин и минных защитников, из них свыше 4000 составляли немецкие неконтактные мины (донные и якорные). Последние представляли наибольшую опасность на Балтике. Кроме того, особенностью минной обстановки на Балтийском море являлось наличие Гогландской и Нарген-Порккала-Уддской противолодочных минных позиций, созданных германским флотом в 1941-1944 гг. Здесь для вытраливания мин требовались специальные глубоководные тралы и мощные тральщики.

… Надо сказать, что траление на Балтийском море являлось наиболее сложным, так как здесь были выставлены комбинированные германские минные заграждения. При их создании использовались, как правило, разнотипные мины, выставленные с разным углублением и защищенные минными защитниками. Особенно насыщены минами были Гогландская и Нарген-Порккала-Уддская позиции. На этих сравнительно небольших акваториях на выходе из Финского залива стояло несколько тысяч германских мин, немецкие сетевые заграждения, значительное число минных защитников. Тральщикам Кронштадтского и Таллинского морских оборонительных районов приходилось с великим трудом пробиваться сквозь эти заграждения. И только к концу тральной кампании, в сентябре 1949 года, минное заграждение на рубеже Нарген, Порккала-Удд было ликвидировано полностью.

Траление по уничтожению минных заграждений на Балтийском море проводилось в тральном ордере, который строился, как правило, по следующей схеме. Первыми шли катерные тральщики (имеющие малую осадку) с облегченным тралом КТ, за ними, в протраленной полосе, следовали рейдовые тральщики с тралами, имеющими большую ширину захвата - МТШ, затем - морские мощные тральщики с тралами, составленными из тралящих частей нескольких тралов МТ-3, МТ-2. Замыкающими были 1-2 тральщика-вехостава, которые ограждали протраленный район специальными тральными вехами. Они же расстреливали из своей артустановки (калибра 37-45 мм) вытраленные и всплывшие на поверхность мины.

Для вытравливания мин с цепными минрепами применялись тралы с подрывными патронами. Траление контактных мин на Балтийском, да и на других морях, проводилось только в светлое время суток, поскольку существовала большая опасность подрыва на уже вытраленных минах. Если уничтожение минных заграждений, состоящих из контактных мин, при соответствующей подготовке тральных сил не требовало очень большого напряжения, то траление неконтактных мин представляло более сложную и трудоемкую задачу.

Неконтактные мины с взрывателем, срабатывающим от магнитного поля корабля, появились в первые годы Великой Отечественной войны. Они постоянно совершенствовались. Причем улучшались не только мины (они были донными, якорными и плавающими), но и неконтактные взрыватели, которые были вначале магнитными, затем индукционными, акустическими, а в конце войны - комбинированными. Взрыватели приходили в боевое положение через установленное время (прибор срочности) и через определенное количество его срабатываний (прибор кратности). Борьба с неконтактными минами была очень серьезной. Решением этой задачи, в частности, вопросом размагничивания кораблей и судов, занимались наши именитые ученые, в том числе И.В. Курчатов и А.П. Александров. По результатам работы ученых, по их рекомендациям на флотах были оборудованы станции безобмоточного размагничивания (СБР) и контрольно-измерительные магнитные станции (КИМС) для замера остаточного, после прохождения СБР, магнитного поля корабля (судна). Корабли и суда, магнитное поле которых было больше допустимых норм, в море не выпускались.

Траление всегда было трудоемкой, сложной и чрезвычайно опасной работой, которую, как правило, приходилось проводить при отсутствии точных данных о границах и составе минных полей. Работать тральщикам приходилось порой в условиях штормовой погоды, что наряду с различием систем мин (якорные, антенные, донные неконтактные и другие) в одном и том же минном заграждении еще более осложняло задачу. Минные поля, как правило, были окружены небольшими минами - "минными защитниками", в большом количестве немцы использовали мины-ловушки и иные уловки, которые затрудняли траление и делали его чрезвычайно опасным. Поэтому, несмотря на мастерство наших моряков, в операциях боевого траления в период после 9 мая 1945 года подорвались 74 наших тральщика.

Сами мины, как правило, были оснащены противотральными устройствами и разнообразными ловушками. К примеру, донные неконтактные мины имели высокочувствительные магнитные, акустические или комбинированные неконтактные взрыватели, а также приборы кратности и срочности, которые приводили мину в боевое состояние только после многократного прохождения над ней корабля или через установленное заранее время после её постановки (от часа до нескольких месяцев).»

Николай и Сергей Коняшовы

Когда срок срочной службы закончился, Сергей Дмитриевич не смог расстаться с морем. И, несмотря на обещание жене приехать к ней в Ленинград, остался на сверхсрочную службу, прочно связав свою судьбу с флотом. После демобилизации он скучал по морю, и службе, и своим товарищам.

И самым большим праздником в нашей семье был и остается День военно-морского флота, затем следуют Новый год и дни рождения.

Извините за возможно излишнюю эмоциональность и непоследовательность в изложении, но до 15 лет дедушка был главным человеком в моей жизни, он вырастил меня. Потом бабушка вышла на пенсию и стала играть больше роли в моей жизни, особенно, когда дедушки на стало. А скудность документов и фактов объясняется тем, что он не хотел оживлять войну своими рассказами. Он никогда о ней не говорил. Все, что я знаю, я знала из каких-то случайных шуток, вроде: «Ага, такой быстрый, что сначала за борт прыгнул, потом плавать научился!» или, когда что-то терял: «Так надо было ленточки зубами зажать!» (Так я узнала, что в атаке моряки зажимали зубами ленты бескозырки).

В его фотоальбоме очень много фото с матросами. Бабушка говорила, что их уважение граничило с обожанием, и каждый матрос стремился сфотографироваться с боцманом и отправить это фото родителям.

Его нет уже много лет, но я до сих пор ловлю себя на мысли, что хочу спросить, что он думает по тому или иному вопросу. И я не могу пройти спокойно мимо красивых шахмат. Все время порываюсь купить их в подарок, но потом вспоминаю…

У дедушки был разряд по боксу и по шахматам. И он всегда много читал. Соседи по даче и городской квартире до сих пор вспоминают, что он перечитал все их домашние библиотеки. Его до сих пор вспоминают добрым словом. Каждый год, когда я приезжаю на дачу, соседи смотрят на меня, а вспоминают моих дедушку и бабушку. Теперь меня поздравляют с Днем военно-морского флота, отдавая дань памяти моряку-балтийцу.

Он всегда был и остается моим любимым дедушкой, которого мне очень не хватает, по которому я очень скучаю.

Фото перед демобилизацией. Крайний слева Коняшов Сергей Дмитриевич

В центре Коняшов Сергей Дмитриевич. На фоне (на заднем плане корабль) корабля, на котором Сергей Дмитриевич нес боевую вахту последние годы службы.

Его имя было связано с этим кораблем столько, сколько корабль продолжал жить, продолжал ходить в море. Единицы удостаиваются этой чести. Дедушка был занесен в Книгу Почета корабля.

Вот таким был мой дедушка, Коняшов Сергей Дмитриевич.

Татьяна Макарова