Муравьев Павел Иванович

«Я вернусь, мама!»

Лето 1942 года. Деревня Паскино Весьегонского района.

Пелагея Никифоровна Муравьева, увидев идущего по деревенской улице почтальона, прильнула к потному оконному стеклу, ожидая, что он завернет к низенькой ограде ее дома. Вот уже второй год сын ее, Паша, воюет. Вчера к соседке ходила послушать, что в газетах пишут о сражениях под Сталинградом. Ведь и ее Паша там. А потом, когда пришла домой, достала из альбома заветную фотографию, где Пашенька снят у боевой машины, еще когда служил в танковой бригаде на Дальнем Востоке, и расплакалась, глядя на милое сыновнее лицо.

И ведь это к ее дому почтальон идет.

Пелагея Никифоровна торопливо набросила на голову шаль. С тревогой поспешила на крыльцо, чтобы встретить всегда желанного гостя.

- От Паши! - разглядывая конверт, обрадовалась она и пригласила почтальона в избу. Но тот отказался. Много писем пришло сегодня, да вот только и похоронок немало.

«Матери, Муравьевой Пелагее Никифоровне, - читает она слова, написанные чужой рукой на отпечатанном в типографском бланке, и бледность покрывает ее лицо. - Справка дана Муравьеву Павлу Ивановичу в том, что он действительно находится в действующей Красной Армии, - тут она передохнула и продолжала читать уже спокойно, - ...в действующей Красной Армии, в танковой бригаде. За образцовое выполнение боевого задания командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленную при этом доблесть и мужество он награжден орденом Красной Звезды.

Сталинград, станция Котлубань.

Над передовой линией нашей обороны стоит шквал огня.

- Ну, держись ребята! - говорит наводчик орудия тяжелого танка «КВ» Павел Иванович Муравьев.

Какая по счету это атака трудно сказать. Да об этом никто из экипажа и не думает. Одна мысль засела у всех в голове: «Нужно выстоять!»

Здесь под Сталинградом решается судьба Родины.

Выстояли! А потом окружили армию фельдмаршала Паулюса и разбили ее.

Курская дуга.

В этих боях Павел Иванович лишился боевой машины. С подбитого танка ему пришлось пересесть на грузовик. Здесь на Курской дуге пали многие его товарищи. И ему смерть смотрела не раз прямо в лицо. Он подвозил боепитание к танкам, иногда под обстрелом, ночью, в непогоду, по разбитым дорогам.

Здесь на Курской дуге окончательно решился исход войны. И он внес в эту победу свой вклад

Венгрия. Северная Трансильвания.

Здесь Муравьев вновь пересел на танк. Враг отступал, остервенело цепляясь за каждый клочок земли. После одного из боев рядом с медалью «За оборону Сталинграда» и орденом Красной Звезды командир прикрепил к гимнастерке второй орден Красной Звезды.

Чехословакия. 1945 год.

Начальник штаба сидит рядом и уже ничего не говорит, но Павел Иванович чувствует, что каждый нерв его кричит: «Быстрей! Быстрей гони!» И он гонит машину по рытвинам и ухабам. Нужно успеть! Танкам нужны снаряды. Сейчас немцы поднимутся в контратаку. Вдруг перед машиной вздымается столб огня.

«Минное поле», - мелькнуло в сознании Муравьева, и глазах потемнело.

Деревня Паскино.

Пелагея Никифоровна читала долгожданное письмо и плакала.

 «Я вернусь, мама, — писал Павел. - Я вернусь, жалей себя, береги свое здоровье. Раны мои уже зажили, чувствую хорошо.

Мы долго беседовали с П. Муравьевым о том далеком героическом военном времени.

- На фронте я понял главное, - говорит он, - что такое материнская любовь. И воспоминания об этом, и моя благодарность матери живут в моем сердце уже более тридцати лет. Старенькая она потом стала, умерла.

Да, недаром поется в песне:

«Все на свете могут наши мамы,

Только не умеют не стареть».

С. Соловьев

«Ленинский завет», 1976 год