Николай Алексеевич Долгирев

Николай Алексеевич Долгирев - начальник политотдела 25-й (Чапаевской) дивизии, 1-й председатель Весьегонского уездного исполнительного комитета родился 28.11 (10.12) 1889 года в с. Сандово Весьегонского уезда.

Вместе с семьёй в возрасте десяти лет переехал в Петербург, после окончания церковно-приходской школы с одиннадцати лет работал на петербургских фабриках, пройдя путь от ученика столяра до высококвалифицированного токаря на авиационном заводе Сикорского.

С началом первой русской революции восемнадцатилетний Николай Долгирев стал одним из активных ее участников — расклеивал большевистские прокламации и листовки, выступал на митингах и собраниях, призывая рабочих к борьбе за свои права, за лучшую жизнь, против царского самодержавия. В тайном рабочем кружке, будучи его слушателем, а затем руководителем, он познавал основы революционной теории.

В 1909 году Н. А. Долгирев вступил в ряды РСДРП. Четыре года спустя он как один из организаторов и руководителей двухмесячной забастовки рабочих был арестован полицией и после суда сослан в Восточную Сибирь, в Якутию. Из ссылки его освободила февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года.

Вернувшись в Петроград, он сразу же включился в активную борьбу против буржуазного Временного правительства. В мае 1917 года рабочие Нарвской заставы послали его своим представителем в Петроградский Совет, а месяц спустя избрали в состав Московского-Нарвского комитета РСДРП (б). В октябрьские дни Николай Алексеевич работал агитатором Петроградского ВРК, затем был назначен командиром одного из первых петроградских отрядов Красной гвардии, с которым сразу после победы революции отправился на родину — устанавливать Советскую власть в городах Весьегонске и Красном Холме.

Там же, на тверской земле, он участвовал в ликвидации кулацких банд и там же возглавил первый Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Весьегонского уезда, оттуда летом 1918 года выехал на подавление эсеровского мятежа в Рыбинске.

Отличившийся в боях с рыбинскими мятежниками и последующей очистке города от контрреволюционных элементов большевик Долгирев в августе 1918 года возглавил Весьегонскую уездную ЧК, а два месяца спустя был назначен председателем Тверской губернской ЧК.

Из воспоминаний его сына Долгирева Сергея Николаевича: «Впервые, что осталось в моей памяти - большая площадь, много народу, я сижу верхом на чьих-то мужских плечах и со своей высоты вижу только человеческие головы, повернутые в сторону двухэтажного дома с пузатым балконом, играет духовой оркестр.

Вдруг на балконе я увидел своего папу, он подошел к перилам балкона, поднял руку, оркестр замолчал, а он стал что- то говорить, его речь периодически прерывалась криками: «Ура!» и игрой духового оркестра, из игры которого я почему-то запомнил звук контрабаса и барабана, повторяющие звуки: «Тумба, тумба, тумба…» Я подсознательно понимал, что происходит что-то торжественное. Потом вижу себя стоящим на столе среди чашек и тарелок.

 Я ломаным языком говорю: «Товалиси, - подымаю руку кверху, как мой папа там, на площади. И говорю что-то затем крикнув: «Ура!»

Топаю ногой и изображаю оркестр: «Тумба, тумба, тумба».

Вижу смех и улыбку на лице мамы и еще каких–то людей.

 Как потом выяснилось мною, это было в г. Весьегонске в 1918 году, в ноябре, в день открытия памятника Карлу Марксу, кстати, делал его бывший князь Ухтомский, сидевший в это время в тюрьме города Весьегонска, памятник стоит перед Народным домом.

Мой папа был там командиром отряда Красной гвардии, взявшей власть в руки (читай книгу «Год с винтовкой и плугом»).

По партийной мобилизации отправился на Восточный фронт с отрядом Иваново-Вознесенских рабочих, которым командовал Д.А. Фурманов. Отряд составил костяк Александрово-Гайской группы войск. В мае 1919 г. части этой группы были переформированы в 25-ю стрелковую дивизию во главе с В.И. Чапаевым. Фурманов получил должность комиссара, Долгирев стал начальником дивизионного политотдела.

Летом 1919 г. возглавил Уфимскую, затем Верхнеуральскую ЧК. Руководил следствием по делу «исчезновения начдива-25 Чапаева» — так в официальных документах именовалась трагедия 5–6 сентября 1919 г. в Лбищенске. Следствие не пришло к однозначным выводам о гибели В.И. Чапаева.

В 1920 г. Н.А. Долгирев направлен руководить Грозненской окружной ЧК, боровшейся с правителем так называемого Северо-Кавказского эмирата Узун-Хаджи. Помогал Долгиреву будущий начальник Секретно-политического отдела ОГПУ-НКВД Г.А. Молчанов, внедрённый в отряд националистов.

Узун-Хаджи был оттеснён в горы, его войска рассеяны, но при этом пропала богатая казна эмира. Через несколько лет Н.А. Долгирев напишет зам. председателя ОГПУ Г.Г. Ягоде рапорт о причастности Молчанова к исчезновению эмирского золота, но рапорт не будет иметь последствий для Молчанова, возглавлявшего в то время Иваново-Вознесенский губотдел ОГПУ.

Сам Н.А. Долгирев после Чечни был назначен начальником Тобольской ЧК, затем Тюменского отдела ГПУ. С 1931 г. возглавлял Иртышское и Нижне-Обское государственные пароходства.

В августе 1935 г. прибывший из Москвы руководитель политического сыска Г.А. Молчанов отправился в сопровождении Н.А. Долгирева на охоту в безлюдный таёжный район.

О нелепой и страшной смерти Долгирева на этой охоте рассказал в 1938 г. в известных «Записках следователя» Л.Р. Шейнин, изменив при этом имена и географию событий. В постановлении же о прекращении уголовного дела «за отсутствием состава преступления» следователь Шейнин указал: «...Труп Долгирева был обнаружен на левом берегу реки Ваха в окрестностях селения Большетархово. Смерть наступила в результате глубокого проникающего ножевого ранения в правый глаз...»

Именно так в чеченском отряде, куда некогда был внедрён Молчанов, уничтожали отступников и нежелательных свидетелей. В деле нет показаний Молчанова. В процессуальных документах он назван «ответственным работником НКВД СССР».

ИСТОЧНИК

Ларин Г. А. Весьегония: слов.-справ. — М.: Ключ-С, 2010. — 450, [1] с.,

Долгирев С.Н. Почему я не стал Генералом