О кесемских педагогах

Моя бабушка, Смирнова Александра Александровна, учительствовала, в Кесемской начальной школе еще при царе, а заканчивала работу уже при Советской власти. Это было трудное время. Воспитывала одна двоих детей, а заработок — крохотный, которого едва хватало на керосин и соль.

Дочь сельского священника, Александра Александровна, досконально зная жизнь, стойко переносила все трудности. Ее отмечало редкое трудолюбие и терпеливость во всем. Я еще застал людей, которых учила бабушка. Умерла она рано, в 1942 году. Помню, было это весной, цвела черемуха... Каким-то чудом с фронта приехал отец и похоронил свою мать.

О бабушке я мог судить лишь по рассказам других.

А вот поучиться у своей матери, Смирновой Валентины Ивановны, нам с братом пришлось. До сих пор удивляюсь необыкновенной тишине на ее уроках. Бумаги не было, писали на книгах между строчек. Чернила каждый имел свои, но чувство товарищества и взаимопомощи отличало во всем.

Ах, какие в это время у нас были учителя! Прошло полвека, многих из них уже нет в живых, да и я уже старый человек, но вот стоят они у меня перед глазами, умные, добрые, родные... Всех их отличала любовь к школе, и каждый предмет для нас они делали главным.

(на фото: Уткина Александра Сергеевна, Ратникова Зоя Петровна, Королев Василий Михайлович)

Василий Михайлович Королев, директор школы, литератор. До сих пор в ушах звучит его голос. Какая, интонация! Но он прежде всего был директором, строгим, требовательным, но справедливым.

Его жена, Зинаида Васильевна, интеллигентная женщина, в пенсне, учила русскому языку и литературе. Очень хорошо дополняла своего мужа.

Долгую жизнь прожила Мария Ивановна Смирнова, ботаник. На ее уроках всегда было интересно, весело, шумно, хотя предмет знали, и это была отдушина от других уроков, где учителя требовали полной тишины.

Всеобщей любимицей у нас являлась Александра Сергеевна Уткина. Вела она математику. Держалась с достоинством, но мы-то знали, какой она замечательный человек. Часто допоздна засиживались у нее на квартире, выпуская стенгазету. Пили, чай, говорили. Категоричная, строгая, какой мы привыкли видеть ее на уроках, в домашних условиях, становилась ласковой, словно мама.

Геннадий Иванович Одинцов, географ, наш, мальчишечий, педагог. На занятиях — полный порядок. Спрос — строгий, но за строгостью — теплота для каждого из нас. Отличали его внимание, удивительное умение слушать... А другие его способности просто универсальные — музыка, рисование, спорт. Одно время в школах образовался дефицит мужчин, коллективы стали женские. Так вот школам, словно воздух, нужны были педагоги, как Геннадий Иванович.

Сказать, что его просто любили, значит, ничего не сказать. Без него мы не могли себе представить существование школы вообще.

(Логинова Анна Павловна и Иванова Павла Дмитриевна (?))

Историком была Анна Павловна Логинова. Свой предмет знала блестяще. Ее сильный, идеально поставленный голос не оставлял никого равнодушным к тому, о чем она рассказывала. Уроки мы любили за доступность, за лаконичность. По сей, день я помню даты. Лучшего учителя истории не было!

С войны вернулся Константин Иосифович Логинов. Молодой, красивый, поджарый офицер с гвардейским значком. Сначала он вел военное дело, физкультуру, затем окончил педагогический институт и преподавал историю, был завучем. Каждый из учителей давал нам, школьникам, что-то свое, хорошее, выстраданное. Константин Иосифович научил культуре общения. Со всеми выпускниками школы он неизменно говорил на «вы» и по имени-отчеству.

В паре с Геннадием Ивановичем, Одинцовым Логинов азартно играл в волейбол. На них так приятно было смотреть!

Среди убеленных сединами учителей-ветеранов фронтовик чувствовал себя свободно, раскованно и на своем месте. К сожалению, Логинов рано ушел из жизни, как говорят: просто остановилось сердце.

Физику давал нам Анатолий Иванович Соколов. Был требовательным, но уроки проходили как-то шумно, неорганизованно. Иногда он, терялся в простейших ситуациях. Только теперь я понял, в чем дело. Он был сыном фабриканта. Однажды по этапу из заснеженного Петербурга шел на север. Чудом уцелел. Грамотные люди нужны были и тогда. Его выпустили, но клеймо осталось. С. ним он и жил, всего боясь и никому не веря.

Нина Алексеевна Козлова — заслуженный учитель школы РСФСР, химик, директор школы (уже потом).  В своем предмете ей не было равных, доводила до нас его удивительно. На практике мне много приходилось заниматься работами, связанными с химией, и каждый раз я с благодарностью вспоминаю Нину Алексеевну.

До последнего дня трудилась она в школе, были уважаемым человеком на селе.

Конечно, было бы несправедливым ничего не сказать об учителе немецкого языка Фадиной Лидии (отчество, к сожалению, забыл) и Ивановой Павле (кажется, Дмитриевне), учителе русского языка и литературы. Это тоже были мастера своего дела и могли бы украсить любую школу. Как у педагогов у них не было изъянов.

Из работников начальной школы я бы мог перечислить всех, но самые-самые для меня: Клавдия Иосифовна Смирнова и Александра Яковлевна Соболева. Представьте себе такую картину: после уроков я отправлялся к Александре Яковлевне, чтобы она бескорыстно со мной занималась в страшное голодное и оборванное военное время, и занималась, и подтягивала меня, чтобы я завтра был не хуже других. До последних своих дней не забуду ее очень мудрые глаза, опрятность и строгость в одежде, такт и этакое врожденное чувство ответственности за свое дело, дипломатичность, культуру во всем.

Сейчас люди стали хаять все прошлое, как будто мы не свидетели того хорошего, светлого, как будто у нас и жизни-то не было. А она была! И еще какая! И все благодаря тому, что все мы держались большой дружной семьей, которой правили мудрые наставники-учителя. Спасибо им!

Пройдет время, все наладится. Мы заживем в богатой стране без разграничений по национальностям, избавимся от страшного багажа ошибок — прошлых и теперешних. Мы выберем сами себе строй, «срой человеческий, такой, о котором мечтали наши учителя, получая во все времена нищенскую зарплату и не имея никаких благ.

Нельзя выучиться на учителя — учителем надо родиться... Мы еще раз низко склоняем перед ними головы: к мертвым — с памятью, к живым — с благодарностью».

Валентин Борисович Смирнов

ИСТОЧНИК: газета «Весьегонская жизнь», 1995 г.

Фото из архива Татьяны Паутовой