"О том, что помню и люблю" Воспоминания о Чернецкой школе В.Н. Губаревой

Мои воспоминания относятся к Чернецкой школе, в которую я поступила в 1947 году всего два года спустя после окончания Великой Отечественной войны. Себя помню очень рано, всегда беспризорную девчонку, такую же, как и мои сверстники. Папы наши были на войне, из 90 призванных мужчин вернулось только 9, те. 10%, а 90% полегли. Мамы наши трудились в поле с утра до вечера, уходили на работу - мы еще спали, а приходили с работы - мы уже спали. Только пересчитают - все ли ребятишки и целы ли руки-ноги, об ушибах и цыпках говорить не приходилось.

Летом 1938г. в селе случился страшный пожар, уцелело практически только пять домов из более сотни. Поэтому была ли школа до войны, я не знаю, но из семейных рассказов известно, что мамины старшие братья учили Закон Божий и преподавал его священник отец Иван Рождественский. Перед войной приступили к строительству двухэтажной школы напротив церкви, но закончить строительство не успели, и здание стояло в лесах до окончания войны, и нам, ребятишкам, раздолье было лазить по этим лесам. В 1946 и 1947 годах была два года подряд страшная засуха, неурожай и, как следствие, голод и нищета. Мы ходили в школу голодные, оборванные и вшивые.

К 1947 году здания школы еще не было, и классы снимали в частных домах: у тети Шуры Фроловой, у тети Кати Носковой, бабушки Анны Федориной, учительницы Марии Ивановны Майоровой, бывшего директора школы Воробьева Ивана Кузьмича и у тети Наташи Богомоловой. Правда, было одно здание, экспроприированное у священника отца Ивана Рождественского. У него был двухэтажный дом на берегу пруда, образованного запрудой ручья Черемшаника. Здание это перестроили в одноэтажное, в котором было два пятых класса, комната директора школы Андриановой Марии Васильевны, она же учительская и кухня, в которой проживала техничка. Это была моя мама Нина Александровна Соколова и маленькая я.

В 1943 году мама купила свой домик, и мы из школы съехали. Домик стоил маме отцовского велосипеда и полпуда (8 кг) муки ржаной.

В учительской были часы с боем, напольные, личные Марии Васильевны. Был стеклянный прибор - динамо-машина для высекания электричества, вероятно, довоенный. Когда он разбился, такого прибора больше в школе не было. Но линейки, указки и карты по истории и географии были. В классе стоял настоящий скелет, и висели две красочные «картины» - органы кровообращения и пищеварения.

Учебников было очень мало, один на несколько учеников. С тетрадями дело обстояло хуже: писали на чем придется: на газетах, старых книгах, но и газет-то было не на что выписывать. Мне мама нарезала листы оберточной, как папиросная, бумаги и сшивала нитками. Таких тетрадей у меня было несколько. Иногда исписанную тетрадь переворачивали и писали сзади наперед кверху ногами. С ручками была проблема. Вместо ручки ломали веточку малины и вставляли туда перо «лягушка».Такой ручки хватало на урок, на перемене бежали за следующей. Вместо чернильницы приспосабливали всякие баночки, маленькие бутылочки, зачастую с бумажной пробкой, поэтому наши руки, парты и одежда всегда были в чернилах. А чернила наводили из специальной химической фиолетовой таблетки в «четвертинку», из которой наливали по бутылочкам. Позже, уже в классе пятом (1952г.), появились чернильницы-непроливайки.

При школе был пришкольный участок, на котором сажали картошку и капусту, и огород, где были овощи. Все это возделывалось руками учеников под руководством педагогов. Куда поставлялась продукция - не помню, но при школе никаких столовых, ни обедов не было. В районе было два детских дома: в Кесьме и на Камню; вероятно, шла туда.

Конечно, в условиях послевоенной разрухи и голода никакой школьной формы и сменной обуви не было. Не всегда были даже в семьях на всех детей валенки, и дети ходили в школу по очереди. А весной и осенью прибежать в школу босиком было в порядке вещей.

Портфелей не было ни у кого. Наши мамы шили нам из холстины торбы. Они отличались от лошадиных тем, что закрывались на пуговицу На этих торбах мы вдоволь накатаемся с горок, возвращаясь из школы.

Моя начальная школа - это точный портрет послевоенной сельской жизни. Практически наши мамы не следили за успеваемостью, они были закабалены на восстановлении разрушенного хозяйства. Все вопросы успеваемости решались только учителями, вопросы поведения - ремнем и подзатыльником. Старый директор школы (до 1941г.) Воробьев Иван Кузьмич на урок приходил с большущей указкой, которой он очень быстро наводил в классе дисциплину.

II.      О школе

При введении обязательного семилетнего обучения наша школа с 1939 года стала называться "Чернецкая семилетняя школа". В школу приходили дети из окрестных начальных школ: учителя Фоминское - Никанорова Валерия Григорьевна, Алексино -Шухтина Вера Ивановна, Пронино - Рачко-ва Лидия Ивановна, Мотаево (преподавателя не помню). Они приносили свою любовь к своей начальной школе и своим преподавателям, потому что они им давали образование и учили азам жизни, отношениям к взрослым и друг к другу.

Так как до войны семьи были многолюдными, то детей в классе было много. В моем первом классе Чернецкой начальной школы было 19 учеников - учительница Калятина Александра Николаевна из деревни Данил-ково (ныне не существующей). После окончания Великой Отечественной войны в школу приезжает семья Родионовых - Николай Павлович и Регина Иосифовна. Николай Павлович становится директором школы. Старое довоенное недостроенное здание школы разбирается, прикупается еще какой-то дом. В 50-е годы в Чернецком появляется новая школа (впоследствии - школьная столовая и жилье для молодых учителей) и по соседству директорский дом, существующий и поныне.

Школа стояла в красивом месте, окруженная березами, перпендикулярно реке Кесьма, вдоль живописного ручья Холмоватика. В ней было 4 старших класса, два шестых и два седьмых. А два пятых были в перестроенном поповском доме, а начальные все еще "гуляли" по частным домам.

Дисциплина в школе была строгая, и отношение учителей к обучению было очень серьезным. За неуспеваемость детей оставляли на второй и даже на третий год. Я "догнала" многих девчонок и мальчишек, которые были на два, на три года старше меня. За плохое поведение могли исключить из школы. Это было очень серьезное наказание. В табеле успеваемости, кроме предметов, были оценки по поведению и прилежанию. В моем табеле за седьмой (выпускной) класс значилось: поведение - 5, прилежание - 4. В Кесемской средней школе (8-10 классы) оценки по прилежанию уже не было. Закреплять полученные в течение года знания, конечно, помогали экзамены. Начиная с 4-го класса - выпускные за начальную школу: по русскому - устно и диктант, по арифметике - устно и письменно. В средних и старших классах экзамены были практически по всем предметам.

Дисциплина и чистота в школе поддерживалась всегда. Для этого назначались дежурные (готовность класса к уроку: чистая доска и тряпка, мел, учебные пособия, карты) и санитары (проверка чистоты рук, ногтей, ушей и обуви). Особо рьяные санитары могли отправить грязнулю и домой, не допуская к урокам, а там родители разберутся.

Для организации внеклассной работы из старшеклассников назначались вожатые в средние классы (из 7-го в 5-й или 6-й). В начальной школе вожатых не было. Там безраздельно командовал учитель. Парты в школе были черные. Без откидных досок и крючков для портфелей, с нишами для учебников и совмещенные со скамьями. Парта - на два человека. Двигать их было очень тяжело. Однажды в школу поступили белые парты. Вероятно, к учебному году не успели покрасить. Мы их нещадно заливали чернилами, и у каждого ученика в сумке хранились стеклышки, которыми на перемене отскабливали чернила.

Спортивного зала в школе не было. Физкультурой занимались на улице, в коридоре, иногда в классе, но тем не менее ученики участвовали во всех школьных и районных соревнованиях.

В школе очень любили самодеятельность. Каждый класс готовил к праздникам утренник (сценки, песни, стихи и "фигуры" из учеников, которые разучивала с нами Родионова Регина Иосифовна).

Вообще военные и послевоенные дети очень серьезно относились к учебе. Прийти неподготовленным на урок был позор. Поэтому на переменах объясняли друг другу кто что не понял, решали задачи, доказывали теоремы. Учителя оставались с отстающими учениками после уроков, объясняли, старались втолковать в головы непонятое. Совершенно бескорыстно и в свободное от основной работы время.

После пятидесятых годов, когда жизнь стала полегче, в семьях появилась возможность выписывать газеты и журналы. Вначале это была «Пионерская правда», потом «Комсомольская правда» и другие.

Мы были читающая публика, состояли в трех библиотеках: школьной, клубной и сельской и везде старались прочесть и сдать книги в срок. Учили наизусть стихи, которые помнятся до сих пор, интересовались всем, читали «Юный техник», «Юный натуралист», «Пионер», «Костер», «Техника молодежи», «Советский экран», «Молодежная эстрада». Мне даже выписали немецкий пионерский журнал «DieTromme» (барабан). Конечно, там я мало что могла переводить, мой немецкий был в объеме 5-7 классов, но, тем не менее, стремление было.

Советская школа была очень политизирована. В первом классе нас приняли в октябрята, но что-то я не помню, чтобы нам выдали октябрятские звездочки. Наверное, это было позже. Наша учительница Александра Николаевна произнесла фамилию «Жданов» и рассказала о каком-то постановлении о Зощенко и Ахматовой. Конечно, мы ничего не поняли и забыли об этом. Это нас не касалось. Кто они такие - нам было все равно.

В первом классе (1947г.) она нам рассказала о 800-летии Москвы. Это было понятнее, так как мы уже узнали, что Москва - это столица. Об этом еще потому вспомнилось, что мне удалось дожить и до 850-летия Москвы (1997 год). В третьем классе нас приняли в пионеры, торжественно. На линейке мы давали торжественное обещание беречь и любить свою Родину. Ношение пионерского галстука и значка было обязательным. Приветствовать взрослых мы должны были поднятием правой руки, но не к виску, а к середине лба. Если кто-то из старших ребят хватал за галстук и говорил: «Ответь за галстук!» Мы дерзко отвечали: «Не тронь крестьянскую кровь! И так горяча!» и рука опускалась. Были и пионерские сборы, были пионерские отряды в классах и пионерская дружина в школе. В каждом классе имелся пионерский уголок. Хотя школьной формы еще не было, но парадная пионерская форма была: для мальчиков - белая рубашка, черные брюки, красный галстук и значок, для девочек - белая блузка, черная юбочка и все остальное. Все десять классов мы в школу ходили с косичками.

Следующий этап взросления - это комсомол. Принимали на классном собрании и то не всех, а очень достойных. К приему готовились тщательно, читали историю комсомола, знали комсомольцев-героев, текущую политику, чуть ли не историю партии. Потому что следующий настоящий прием был в райкоме комсомола и принимали нас по одному человеку - персонально. Потом выдавался комсомольский билет с собственной фотографией, личной подписью, печатью и подписью секретаря райкома комсомола. Комсомолец-школьник был обязан платить комсомольские взносы две копейки. Ношение комсомольского значка было обязательным, участие в общественной жизни - тоже.

III. Об учителях 

1. Директора

Первый директор, которого я очень смутно помню, был Воробьев Иван Кузьмич, очень высокий и очень строгий человек (и потому только помню, что жила при школе).

Сменила его Андрианова Мария Васильевна. Она проработала всю войну тоже жила при школе (дверь в дверь), но субординация соблюдалась четко: никаких фамильярностей, а я никаких вольностей не допускала.

Следующий директор был Радионов Николай Павлович. Фронтовик, преподавал историю, выстроил здание семилетней школы.

Сменил Николая Павловича Сидорин Василий Федорович. При нем была построена новая восьмилетняя школа с просторными, светлыми классами, широкими окнами, посажена замечательная аллея, ведущая к парадному крыльцу. Но в ней уже учились мои послевоенные сестры.

Одновременно было выстроено двухэтажное здание интерната для детей из окрестных деревень и с общежитием для пре-

подавателей. Увы, ни того, ни другого сейчас уже нет, так как в 1992г. вместе с переводом административного центра в д. Про-нино туда же переезжает и Чернецкая школа в новое выстроенное (хозспособом) здание вместе с коллективом учителей. Чернецкая школа перестала существовать.

К своему стыду, я не помню ни одного завуча. Хотя они, несомненно, были!

Учителя начальных классов.

1947/48 -1950/51 гг..

Первой моей учительница была Калятина Александра Николаевна. Образование - ликбез. Но, вероятно, знание сельской жизни, родителей и учеников, природные способности делали ее нашей любимицей. Ей вполне хватало грамотности, чтобы научить эту босоногую детвору читать и писать.

Во втором классе ее сменила Майорова Мария Ивановна, а в четвертом меня учила ее сестра Рождественская Антонина Ивановна. Это были дочери о. Иоанна, они получили еще до революции педагогическое образование в Санкт-Петербурге. Мне очень повезло, что у меня были такие учителя.

В третьем классе меня учила Мишина Мария Михайловна, молоденькая, хорошенькая, после педучилища. Она приняла нас в пионеры, вела пионерские сборы, оформила пионерский уголок и пионерскую символику на картинках. Хотя ни горна, ни барабана у нас не было. С ней было интересно. Со мной в классе учился и ее младший брат Витя.

Наши первые учителя - это наше все. С ними мы начали поход за знаниями, полюбили школу, пристрастились к чтению.

3. Учителя-предметники

Русский и литература

Отдаю дань уважения Ильинскому Павлу Николаевичу. Образование - тоже петербургские университеты. Преподавание вел ровно, не повышая голоса, дисциплина - муха пролетит - слышно. Объяснял нам все сложности грамматики и синтаксиса. Говорил, что нам трудно чего понять, так как мы не знаем латыни – этой  альма-матери языков. Приводил примеры слов из латыни и их трансформацию в другие языки. После его ухода на пенсию русский и литературу стала преподавать Басукова Евдокия Ивановна (в замужестве Старостина). Она была у нас в 6 классе классным руководителем. Это она объявила нам 5 марта 1953г. о смерти Сталина, была белее мела, а мы устроили грандиозный рев.

После нее русский и литературу преподавала Смирнова Валентина Федоровна. Я у нее не училась, но когда готовилась к поступлению в институт, носила ей на проверку сочинения (с целью раскрытия темы и исправления ошибок).

Математика

В пятом классе была Привалова Нина Николаевна: суховатая, очень строгая. В 6-м и 7-м классах учила нас Киселева Екатерина Ивановна, она же вела геометрию и физику, умела объяснить, спросить и держать дисциплину.

История и конституция - Родионов Николай Павлович. Преподавал интересно. С юмором. Но выучить конституцию - это было истязание. Тем более, что этот предмет надо было сдавать в техникумы и училища. Попробуй, выучи наизусть все статьи: права и обязанности, статьи об ответственности. Ведь нам было всего по 14 лет.

География — Верзин Серафим Васильевич, фронтовик. (Приехал с семьей из Васильков Краснохолмского района в 1952 году). Его сменила Гурьянова Раиса Михайловна, она же вела химию. Была очень обаятельная, мягкая, деликатная женщина.

Ботанику, зоологию, рисование, черчение, физкультуру преподавала Родионова Регина Иосифовна. Она очень любила своих учеников. К доске пригласит не по фамилии, а уменьшительно-ласкательно (Валенька, Толенька, Зиночка). Была обязательна, необыкновенно мила, просто красивейшая женщина в округе. Дисциплина на уроках была поразительная, ни один мальчишка-хулиган не мог позволить оскорбить такую красоту недостойной выходкой.

Немецкий язык - Верзина Мария Серафимовна. Пришла к нам в 5-й класс сразу после окончания десятилетки. С нами ей было трудно управляться, ведь почти ровесница, а старшие мальчишки откровенно ухаживали. Но она умела держать дистанцию. «Wie heute Ordnung?» - и все вставало на свои места. Затем ее сменила Климова Анна Андреевна. Но я еще помню одну учительницу (правда, я тогда еще в школе не училась) Дору Андреевну. Все ее называли «немка».

Были еще очень интересные предметы, которых позднее уже не было. Это НВП - начальная военная подготовка. Предмет учил, как встретить нападение врага и уберечься. Преподавал Верзин Серафим Васильевич. Учебников не было, на уроках конспектировали лекцию. В табель выставлялась оценка.

Еще был предмет - чистописание (с 1-го по 5-й или по 6-й класс), вырабатывал каллиграфию. Правильное написание каждой буковки, нажим и наклон. Оценка по этому предмету выставлялась в табель. В начальных классах его вел наш учитель, и средних - преподаватель русского языка.

Всем моим учителям низко кланяюсь. Они учили нас добру, человечности и честности.

Чернецкую школу я закончила в 1954 году, а Кесемскую среднюю школу - в 1957 году. Не могу не сказать о ее замечательных преподавателях: математика – Уткина  Александра Сергеевна, русский и литература - Праволюбова Тамара Ивановна (от нее любовь и вкус к литературе), история - Логинова Анна Павловна, химия - Козлова Нина Алексеевна, физика - Зоя Петровна (фамилии не помню), блистательный преподаватель, необыкновенная юмористка. Смирнова Мария Ивановна - классный руководитель (вела предмет, по-моему, дарвинизм). Это она сделала из нас, ребят, собранных из разных школ, крепкий и дружный коллектив.

IV. Об учениках

Здесь скажу только о том, что мы были продуктом своего времени, испытавшие все тяготы и лишения и разделившие трудную ношу родителей. Мы работали и по хозяйству, в поле помогали родителям, со школой собирали колоски (такое было время - каждый колосок дорог) и набирали их в мешки. До октября, а то и до ноября копали в колхозе картошку. Попутно работали на пришкольном участке. Это были полуобутые и полураздетые, а зачастую и голодные дети. Но это не мешало нам быть детьми: бегать, играть, веселиться. В лапту играли с мала до велика, разбившись на команды - город и за городом. Летом мы все работали в поле, а с 12-ти лет уже самостоятельно получали задание от бригадира, многие мальчики и девочки работали на лошадях, возили силос, сено, зерно и т.д. Наши родители, не желая нам своей доли, всячески поощряли нас к учебе и стремились учить. Авторитет учителя был необыкновенно высок, перед ним благоговели, взрослые советовались по всем житейским вопросам и, конечно, интересовались, как учатся их дети. Но это больше походя, даже не приходя в школу (некогда было).

Даже сам поход в школу для многих детей был не простым. Приходилось ходить 3-6 км в любую погоду. Через реку шли по лавам, мостов не было. Лава качается, того гляди упадешь. В водополицу прыгали по льдинам, бывало, и доскакивали, но ребятишки спасали друг друга, смертельных случаев не было. Обед брали с собой -четвертинку молока и кусок хлеба. Дети были простые, наивные, бесхитростные. Как они любили своих учителей, как уважали старших! Любой человек мог сделать замечание, одернуть, удержать от некрасивого поступка. На уроке можно было поднять руку и сказать: «А у нас сегодня овечка ягнилась, принесла четверых ягнят». Никто над этим не смеялся, это было естественно. Могли посмеяться над другим. Например, учительница говорит: «Геометрию нужно учить с карандашом в руках!», имея в виду производить построение, доказательства. На уроке вызывает девочку к доске. Та пык-мык, ничего доказать не может и, глядя в глаза учительнице, честно говорит: «Катерина Ивановна, набрала в обе руки карандашей и все равно ничего не поняла». Учительница смеялась до слез, а класс хохотал до упаду. Но все равно мы были замечательными учениками. Многие стали шоферами, механизаторами, доярками, свинарками, агрономами, зоотехниками. Так как детей было много, конкурсы в высшие и средние учебные заведения были огромными - по 10-14 человек на место.

После семилетки поступила в Бежецкий техникум сельскохозяйственного машиностроения наша отличница Тарасова Галя, куда-то поступила Гаура Валя. Мальчики Боря и Вадик Першины, Липина Эмилия и Ларина Зина после десятилетки закончили торговое училище и приехали работать в село. Многие закончили Краснохолмский сельхозтехникум; кто-то окончил Кашинское или Кимрское медучилища, некоторые девочки окончили педучилище.

В ВУЗы поступили: внук моей первой учительницы Калятиной Александры Николаевны - Матвеев Альберт Николаевич - Ленинградский институт геодезии и картографии, профессор (после окончания преподавал в этом же институте); Угловы девочки: Аля -Московская Тимирязевская академия, Галя - Новосибирский политех; Соколова Валя (пишущая эти строки) -Московский электротехнический институт связи.

Мы благодарны учителям, мы благодарны школе за то, что она дала нам основательные знания, научила учиться, дала путевку в жизнь, позволила стать состоявшимися людьми, специалистами в своем деле, быть творческими работниками, не потерять мечту и принести пользу Родине.

ГУБАРЕВА Валентина Николаевна с. Чернецкое

Фото из архива Надежды Лариной