Партизанка Катя

С самого начала войны Катины сестры – Надежда и Таисия   Терехины рвались на фронт.          Не раз бегали в военкомат в Кесьму, боялись, что их заявления так и пролежат невостребованными. Но война - это ежедневные человеческие жертвы, нужны были новые и новые пополнения. Дошла очередь и до сестер, а те и Катюшу за собой потянули.

Из Калинина девчат отправили в Торопец, где они приняли присягу, научились владеть оружием. Назначение получили в партизанский отряд и вместе с ним приказ перейти линию фронта, обосноваться в белорусских лесах, близ Опочецкого района, оккупированного фашистами. Бригада, состоящая из двух небольших отрядов, в которой было и пять девушек, с боями сумела перейти линию фронта у станции Нащекино. В первой стычке погибло десять человек, так как чтобы отвлечь немцев, в нескольких местах была завязана перестрелка.                      

Командиром отряда назначили младшего лейтенанта Страхова. В нем столько было боевой удали и презрения к смерти, а на немцев он нагонял такого страха, что те обещали огромное вознаграждение за его голову. Но он был неуловим, шел всегда впереди. Сколько раз благодаря его сообразительности, а придумывал он, как говорит Екатерина Ивановна, все на лету, все завершалось успешно. Страхов любил каждую операцию провести так, как это немцам и во сне не могло присниться. Каждая вылазка была не похожа на предыдущую.

Чаще всего он делил отряд на небольшие труппы, чтобы легче было выпутаться, если попадут в сложные переплеты. На немецкие колонны нападали с двух сторон, ошеломив противника, зажав его в тиски.

В одной из таких операций командира ранило, но он на это не обращал внимания, а только шутил с медсестрой, решившей перевязать рану. «Не путайся, Шурочка, с моей дыркой, заживет, как на собаке».

После освобождения Опочецкого района от оккупантов Страхов попал на фронт, дошел до Германии и здесь сложил свою буйную голову, подорвавшись на мине.

Под стать командиру были и бойцы. Любили и уважали весьегонского паренька Сашу Морозова. Безотказный, рисковый. «Смотришь, опять пошел на задание, - вспоминает Екатерина Ивановна. - Лучше него никто не мог взять «языка».

Смертельно опасными были партизанские будни и фронтовые дороги. Но посчастливилось Саше Морозову вернуться с войны. Вместе с Екатериной Ивановной Амосовой трудились на винзаводе.

Хорошо помнит партизанка и весельчака, сорви-голову, вологодского парня Ваню Волова. Надежный и деловой, с ним легко было ходить на задания. Сама Катюша хоть и была политруком, не засиживалась в лесу, ведь с нее брали пример.

На войне случалось всякое. Как-то, заминировав мост, они зашли в пустошку у леса погреться, и вдруг, словно из-под земли выросла старушка. Вела она себя как-то странно, подойдет, взглянет на партизан, отойдет... Катя спросила старуху, чего ей надо от них. И та, помявшись, рассказала, что неподалеку от пустошки прячет она болгарина, работавшего у немцев и сбежавшего от них. Велин Лимонов - так звали болгарина, инженера по образованию - хорошо разбирался в технике, знал, где находятся немецкие склады с запчастями для машин, боеприпасами, взрывчаткой. Велин просил командира бригады, чтобы тот выделил ему людей, а уж он все сделает, как надо. Но наученные горьким опытом, партизаны зря рисовать не хотели. Вперед послали разведку. Все оказалось чисто. В эту ночь немцам устроили фейерверк: взлетали склады с боеприпасами, был взорван мост и пущен под откос воинский эшелон.

Врагу не давали передыха, но и на партизан часто устраивали облавы. Отряду приходилось менять свою дислокацию. Однажды даже обосновали свой лагерь в болотах на границе с Латвией. Когда идешь по ним, то кажется, что мох волнами движется впереди тебя. Красиво колыхались болота, но в любую минуту могли поглотить неосторожного путника.

Отряд пополнялся постоянно. Приходили бежавшие военнопленные, больше похожие на тени, чем на людей. В соседнем Себежском районе располагался концлагерь. Был там немец Ганс, которого звали Иваном. Он работал, врачом, с состраданием относился к раненым русским. Не мог равнодушно смотреть на гниющие раны, на ползающих по повязкам червяков. Считал своим долгом лечить всех. Конечно, не нравилось это немцам, на него сыпались доносы. Чтобы уйти от расправы, Ганс решил бежать. Лечил партизан, был переводчиком. В отряде пробыл недолго, квалифицированные переводчики требовались в штабе.

Вскоре отряд сильно разросся, и был переименован в первый Калининский партизанский. Связь же между соседними отрядами была плохой. И вот однажды, минуя железную дорогу, Катя с бойцами напоролись на мину, установленную другими партизанами. 

Взрывной волной их раскидало в разные стороны. Катю сильно контузило, засыпало землей. Пришлось ее откапывать.

Особенно люто ненавидели партизаны полицаев, власовцев. «Мы никак не могли понять, - говорит бывшая партизанка, - как свои, русские, могли служить немцам». Естественно, и полицаи платили той же монетой. Не без их помощи была поймана Маша Ипатова, над которой фашисты учинили зверскую расправу, а потом повесили.

Свои же, что жили под немцами, делились с партизанами последним куском, рискуя жизнью, пускали на ночлег. Особым шиком считалось в отряде преподносить фрицам новогодние сюрпризы и праздничные «подарки». Больше всех любил это делать вологодский паренек Коля Александров. В такие дни ему было не усидеть.

И вот в новогоднюю ночь 1944 г. «гостинцы» уже были готовы, Коля отобрал ребят и отправились в путь. Но дело чуть не испортила хорошо обученная овчарка. Она выследила их и хотела подать голос своим хозяевам. Но до чего же был ловок Коля! Овчарка пикнуть не успела, как оказалась в его цепких руках. В эту новогоднюю ночь партизаны уничтожили много немецких автомашин.

«Настоящие богатыри», — с гордостью отзывается о товарищах по оружию Екатерина Ивановна.

Да и сама она за ратные подвиги награждена двумя орденами Отечественной войны, медалями. Бережно, как святую реликвию, хранит Екатерина Ивановна нагрудный знак калининских партизан.

В мирное время Екатерина Ивановна с супругом воспитали восьмерых детей.

Л. Семина

«Весьегонская жизнь», 1995 год

Adidas