Рабочие артели

...Вот например - швейная артель. Она занимала несколько помещений в городе и охватывала до ста человек мастеров и учеников. Шили по заказам отдельных лиц, по заказам торгующих организаций, занимались ремонтом. Называлась артель "Путь Ленина". Наряду с организованным трудом занимались этим делом также и кустари-одиночки. Часть из них состояла на учете в финансовых органах, платила ежегодный подоходный, промысловой налог по "патенту", часть укрывалась от учета, работали из под полы, чувствовали себя беспокойно.

Между  "организованными" или кооперированными и "вольными", естественно, шла борьба на экономической почве. Артельщики упрекали кустарей за то, что они поглощают у них часть работы, срывают таки образом их план. Кустари же и "патентованные" и "шакалы" злились на артельщиков, что они "сбивают цены", отвлекают клиентов относительной дешевизной, злорадствовали, когда раздосадованный клиент заявлял во всеуслышание, что он "лучше к частнику пойдет, потому что частник хоть и дороже возьмет, так уж сделает что надо, на совесть.

...Существовали также сапожно-валенокатные артели. Все на одних началах - на принципах обобществления труда. Слесарно-кузнечная, кровельно-жестяницкая, столярно-обойная специальность, коими владели многие жители нашего города, тоже объединялась в артели, в ремесленые кооперативы. Только наиболее крупные хозяева-частники, имевшие экономически-финансовые возможности "держаться" в одиночку, продолжали работать в своем домашнем производстве. Они уплачивали налоги, вывертывались, оживлялись, крепились, мужествовали, но в конце концов доходили до предела своих возможностей и сдавались. они не могли больше выдерживать на своем устаревшем, дедовском оборудовании, где всё вручную, на примитивных станочках. Они включались в члены промартели, кооперировались. Артели же крепли, расширялись, им создавались условия  для роста, они обзаводились новыми станками, где ручное вытеснялось механическим, даже автоматическим. Где уж тут было угнаться встревоженному хозяину своего старопрежнего добра, которое пережило самого себя. Он не мог делать так как они, его технология безнадежно отстала, а завести новое - это для него было вообще недоступно (какой-нибудь новейший металлорежущий станок). И вот, он работал или в артели, внеся в ее технологический фонд свое барахлишко, или "от артели". У себя же дома, но в новом качестве - он мастер, и только... А хозяин - артель. Над таким отдельным мастером должен был осуществляться строгий контроль... Впрочем он ухитрялся пропустить кое чего, так сказать, с черного хода, а начальство иногда было склонно посмотреть сквозь пальцы на это, если работничек находился с ним в приятельских отношениях или в семейственной связи. Да и в самой то артели случалось, и здесь открывалась дверь с черного входа. Это были некрасивые казусы, как бородавки на здоровом теле, их выявляли, с ними боролись.

И цветы делали и бисер набирали, вышивали, подушки, перины набивали, стегали, кошек драли на воротники и ... чего только не делали в целях добывания денег. Красили, лудили, стекла врезали, печки клали, в часах ковырялись... Даже разносной торговлишкой занимались. Пекли пирожки, рогушки, на лотках носили по городу и в присутственные места.

Все это относится к концу двадцатых, началу тридцатых годов. И всё и не всё. Кое-чего  дошло и до наших, семидесятых...

Источник: Б.А. Расцветаев Воспоминания о Весьегонске. Тетрадь №22. 7 октября 1977г.

Фото: Интернет