Шкенев Александр Петрович

Я ушел в 41-ом…

«Я считаю молодежь, принесла главную жертву в войне, - говорил Маршал Советского Союза Жуков. – Сколько молодых людей мы потеряли! Сколько матерей не дождались детей! С командного пункта я много раз видел, как молодые солдаты поднимались в атаку. Это страшная минута: подняться в рост, когда смертоносным металлом пронизан воздух. А они поднимались. Многие из них только-только узнали вкус жизни.  Девятнадцать – двадцать лет – лучший возраст в обычной человеческой жизни. Все впереди. А для них очень часто впереди был только немецкий блиндаж, извергавший пулеметный огонь… Мы, люди старшего поколения, этого не забудем. Важно, чтобы и молодые не забывали».

Так начал свой неторопливый рассказ о минувшей войне Александр Петрович Шкенев, отдавший более 30 лет службе в рядах Советской Армии. Он прошел длинный  и нелегкий путь от рядового бойца (парашютиста-десантника) до офицера бронетанковых войск.

Сейчас ветеран Великой Отечественной войны на заслуженном отдыхе, но без дела сидеть не может. Продолжает по силе возможности трудиться во благо своего народа.

- Привык все время быть с людьми, - говорит Александр Петрович, - и теперь на гражданской работе чувствую себя вновь, как в строю.

Его широкую грудь украшают боевые награды: два ордена Красной Звезды, ордена Отечественной войны, Красного Знамени, медаль «За отвагу» и многие, многие другие медали и знаки отличия.

Как говорится, есть о чем вспомнить и о чем поговорить. Память бывшего воина, видимо, не в первый раз возвращалась к тем далеким, тревожным и горьким для всех июньским дням 1941 года.

- Очень скромно мы выпускники Весьегонской средней школы, отпраздновали 18-19 июня свой выпускной вечер, - продолжил он свой рассказ. – Все разместились за одним большим общим столом. Все пили чай с конфетами и печеньем. Были и веселые шутки, и беззаботный смех молодости, и танцы, и последние напутственные слова наших дорогих учителей.

Но все же где-то в глубине души у каждого шевелилось тревожное и чуточку грустное чувство расставания со школой, друзьями, детством…

Остаток светлой июньской ночи мы провели по пути на нашу любимую всеми Реню. Ничто не омрачало нашего радостного настроения. Впереди была целая жизнь…И никто не думал, что через каких-нибудь три дня в солнечное воскресное утро 22 июня на наших западных границах завяжутся кровопролитные бои с фашистами.

Мой собеседник задумался, то ли собираясь с мыслями, то ли вновь переживая те далекие тревожные дни. Я смотрел на него и почти физически ощущал ту тяжесть, которая нежданно-негаданно свалилась на плечи этих, тогда еще совсем юных мальчишек, вчерашних школьников.

Радужные, мирные мечты их и надежды рухнули. Все заслонило собой страшное слово «война!». Именно это слово застыло тогда в грозовом июньском воздухе и у каждого на губах. И мне вспомнились  правдивые слова одной песни о том поколении:

«Мальчишки, мальчишки,

Вы первыми ринулись в бой.

Мальчишки, мальчишки,

Страну заслонили собой…»

- Нас призвали в Красную армию 13 июля, - нарушил он свое молчание. – А на другой день наша колонна под палящим июльским солнцем покидала село Кесьма (там был центр района в связи с переносом города из затопляемой зоны создававшегося Рыбинского водохранилища).

Пожилые женщины, глядя на  нас, вытирали слезы кончиками платков, а притихшие сельские ребятишки, привлеченные игрой гармошки и нашими бодрыми песнями, гурьбой еще долго провожали нас.

Этот пеший поход продолжался чуть ли не до Загорска (что в 70-80 км северо-восточнее Москвы). Он был хорошей проверкой нашей дисциплины, взаимопомощи, физической выносливости и морального духа.

В конце 1941 года рядовой Шкенев попал в парашютно-десантные войска. Свое первое боевое крещение получил в январе 1942 года.

 Мы были заброшены в тыл к немцам в районе Вязьмы (Смоленская область), - продолжал рассказывать Александр Петрович. – Наша 114-я парашютно-десантная бригада в трудных зимних условиях совершала  дерзкий рейд по тылам противника. Было очень тяжело. Делали на лыжах броски по 40-50 километров, засыпая на ходу, а потом внезапно налетали на немецкие гарнизоны, казнили предателей (полицаев и старост), взрывали мосты и дороги.

 Примерно в апреле бригада после успешных операций в тылу противника с боями отходила к линии фронта, чтобы выйти к своим, на «Большую землю», как тогда говорили.

 Наша поредевшая в боях рота получила приказ задержать немцев, чтобы дать возможность бригаде оторваться от противника.

В одной из стычек с немцами был тяжело ранен командир роты (он же и политрук) старший сержант Рядов. Долго мы потом несли его на плащ-палатке (но до линии фронта не донесли: умер от ран).

Рота, в которой всего оставалось 28 человек (из них многие были ранены), с боем отходила с опушки вглубь леса.  Правда, с нами были еще двенадцать партизан из бывших окруженцев.

Встал вопрос: кто вместо раненного командира поведет роту и, главное, куда отходить?  Путь, по которому отошла бригада, был отрезан.

Проголосовали… Командиром выбрали меня, имевшего немецкую карту и компас.

Почему? Очевидно, потому, что у меня был командирский ремень со звездой  да ухватка расторопного парня.

Решили пробиваться к своим.  Как и положено командиру,  сразу же восстановил боевой расчет, распределил боеприпасы, организовал разведку.

И только ночью двинулись в путь, так как с такими малыми силами нечего и думать было  идти днем. В бой вступали только при крайней необходимости. К тому же несли с собой раненых. Но, конечно, без боев не обходилось.

Через несколько дней к нам присоединилась группа  бойцов (около 50 человек) без командира. Из них почти половина не имела вооружения.

И тут случилось непредвиденное. Были на исходе седьмые  сутки. Разведка, посланная вперед, каким-то образом проскочила противника, а боевое охранение ночью тоже не разглядело сонных немцев.

Одним словом, неожиданно наткнулись на огневые позиции зенитной батареи немцев и, очевидно, командный пункт дивизиона.

Прозвучало немецкое лающее: «Хальт!» Ракеты взвились в небо, и завязался бой.  Пробиться мы пробились, но много и наших  ребят, как поется в песне, «лежать осталось в темноте…»

Разведчики во время боя схватили двух немецких ефрейторов, но никто из нас не знал немецкого  языка настолько, чтобы их допросить.

Вот когда я, досадуя на самого себя, пожалел, что в школе без усердия  занимался немецким языком! Вспомнил и нашу милую учительницу немецкого языка Августу Георгиевну Ефремову… Но увы и ах!

Этой ночью мы (по нашим расчетам)  должны были перейти линию фронта, но слишком много наделали шуму, наткнувшись на эту  злополучную немецкую батарею. И когда к рассвету, хлюпая по весенней воде,  вышли на нейтральную полосу, первыми ударили по нам, не зная, что за подразделение тут двигается свои, а затем проснулись немцы.

В воздухе опять повисли ракеты. Стало светло,  как днем. Пришлось залечь прямо в холодную воду. Ищем ямки поглубже: жизнь-то, когда до своих рукой подать, становится значительно дороже! А как только рассвело, то и совсем «скучно» стало. Немцы принялись по нам из минометов бить. К счастью, нашли на болоте торфяные кучи. В них то и стали ждать наступления темноты. А весеннему дню, казалось, не будет и конца… Наконец стемнело. Идти вперед?! Но где гарантия, что свои же не откроют опять огонь, а за ними добавят нам еще и немцы?

 До нашего же переднего края по болоту оставалось всего каких-то 700 метров. Пришлось, как говорится, «кляня судьбы коварство», повернуть назад к немцам. То ли мало их было здесь, а нас показалось им много, но так или иначе мы без единого выстрела вернулись и добрались по канаве до леса.

Всю ночь шли лесом, искали, как рыба в рваном бредне дыру, чтобы выйти к своим. Лишь только утром 6 мая 1942 года мы, наконец, вышли на опушку  леса в расположение своих частей. Эта ночь была более удачной. Мы прошли без выстрела передний край немцев и наш, вынесли с собой и всех раненных. Задача, поставленная командованием бригады перед ротой, была выполнена, - коротко, по-военному закончил свой рассказ Александр Петрович.

Как видим, несомненной удачей  закончился этот почти  десятидневный отход группы парашютистов, которую выводил к своим наш земляк, простой весьегонский парень – рядовой солдат Шкенев.

Именно за умелое руководство группой, за мужество и солдатскую смекалку получил Александр Петрович свою  первую боевую награду – орден Красной Звезды.  Много было потом еще у воина фронтовых дорог, жестоких боев, заслуженных наград, но самое первое боевое крещение, как экзамен на воинскую зрелость, с особой ясностью навсегда  осталось  в памяти.

Войну он закончил в Восточной Пруссии в звании гвардии лейтенанта. Здесь же встретил и светлый день Победы.

Б. Федоров

На снимке: А.П. Шкенев.1943 год.