Соловьева Л.В. Легенда о Кряковой горе

Небольшая  покрытая  лесом  возвышенность под  названием Крякова гора виднеется  с большой дороги (теперь асфальтовое шоссе) из г.Весьегонска в деревни Телятино и Дюдиково в 300 метрах к юго-западу от деревни Арефино. Крякова гора представляет как бы выступ лесного массива, окамляющий поля параллельно шоссе с юга, юго-запада.

Название деревни Арефино связано с православным мужским именем Арефа, что на арабском языке означает орел, и пришло оно к ильменским славянам (словенам) вместе с православием. Имя это в наших местах исчезло совершенно, так что вряд ли кто из старожилов вспомнит человека с таким именем. Лично я встретила это имя в Иркутске, и то только в отчестве уже немолодой женщины. Лет пятнадцать назад я начала усиленно интересоваться происхождением наименований местных деревень, хуторов, пустошей, лесов, рек, речушек, болот и урочищ и поняла, что некоторые из них имеют очень древнее дославянское угоро-финское происхождение (например, деревни Волховица, Чамерово, реки Молога, Реня, Кесьма), другие - древнеславянское (Тиуново, Гридино, Вялье, Волотово, Перуново). Самую большую группу наименований составляют названия деревень от православных имен, к примеру  - Григорково, Савелово, Юрьевское, Титовское, Иван-Погост. По всей видимости традиция наименования деревень от имен связана или с первым основателем деревни, села, или с именем какого-нибудь особо выдающегося односельчанина. Вероятно, большая часть названий деревень от имен в наших местах восходит к более позднему заселению местности , а именно, к трети -середине 17века, когда после разорения Русского Севера в Смутное время эти места стали постепенно вновь заселяться крестьянами-земледельцами.             

Название Крякова гора казалось мне напротив простым и я связывала его с уткой кряквой, хотя таковые вблизи Кряковой горы не водятся и не водились, так как ближайшие озерца до создания Рыбинского водохранилища были расположены вдоль правого берега реки Мологи. Однако в словаре Владимира Ивановича Даля слово “кряква” означает также одер, телегу, бревно с комлем, слегу. Слеги употреблялись исстари в нашем лесном краю при стоительстве изб, сараев и других построек, в том числе  и деревянных церквей.

Самая таинственная и загадочная легенда (сказание) о Кряковой горе возникла, по-видимому, очень давно, так как никто из местных жителей ничего не может сказать о причине или источнике ее появления . В детстве во время войны я слышала, что в очень темные ночи над горой можно увидеть свечение или слабый свет, который исходит как бы из под земли . Таинственный свет этот идет по преданию от свечи или свечей, горящих внутри Кряковой горы . А происходит это якобы потому, что когда-то давным-давно здесь на горе стояла церковь и она по каким-то неведомым причинам ушла под землю вместе с молящимися в ней людьми. Мол, потому-то и горит свеча, но не каждый может ее увидеть, а только человек безгрешный, праведный и истинный христианин. В детстве мне и моим двум сестричкам все это казалось одновременно и чудесным и страшным, напоминало сказки из “Вечеров на хуторе близь Диканьки” Николая Васильевича Гоголя. Наш детский ум силился найти ответ на вопрос, почему под землю ушла церковь вместе с людьми, кто зажигает свечу и почему она горит и не сгорает.

Бабушка часто водила нас в деревенскую церковь и мы решили, что люди в церкви, ушедшей под землю,  были святые  христиане. В бабушкином дореволюционном Евангелии и на стенах в нашей деревенской церкви вокруг голов святых и Христа было нарисовано свечение или нимб. А может быть, думали мы, те святые христиане из Кряковой горы до сих пор живут, молятся, поют православные молитвы.  Должно быть страшно ходить по этой горе, если на самом деле под тобой живые люди.  Но мы в детстве на этой горе никогда не бывали. Зато от наших деревенских мы слыхали, что на эту гору уже в запамятные времена бегали девушки и парни на Троицу завивать березки и на Ивана Купала собирать цветы и целебные травы. Бегали еще наши родители  и наши деды и бабки по молодому делу.

 Потом в студенческие времена в Ленинграде я узнала “Сказание о невидимом граде Китеже.” Поначалу я даже и не могла понять, что в нем мне кажется таким давным-давно знакомым, где-то слышанном и происходившем когда-то, а потом  я поняла, что это сказание имеет единую родовую основу с легендой моего детства о Кряковой горе . Известно, что “Сказание о граде Китеже” своим возникновением   связано с набегом на Северную Русь полчищ татар во главе с Батыем в 1237-38 годах. Тогда в  зимние месяцы вся северная земля  Русская была разорена, города сожжены и разграблены, а люди кроме тех, кто спасся в глухих местах, убиты или угнаны вы рабство в далекую Монголию. В “Сказании о граде Китеже” рассказывается о гибели под стенами града Великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича и его дружины, которые в действительности погибли в битве на речке Сити, устье которой  находится в 25-27 километрах от Кряковой горы. “Сказание” повествует далее, что, когда подступил уже злой Батый со своим бесчисленным воинством к стенам града, чтобы взять его, взмолились тогда китяжане от мала до велика, все сколько их было, священники, монахи, миряне, взрослые и дети, взмолились все богу с плачем и слезами, прося его соблюсти христианский град и укрыть покровом своим незримо и неприступно. И Господь услышал их, и  стали они все невидимы в единый миг, и светлый град Китеж  стал незрим со всеми соборами, церквами, палатами и стенами своими, просветлел и просиял, как солнце над озером Святояром. Приблизились татарские воины к граду Китежу, чтобы ворваться в него и расправиться с жителями, а он вдруг исчез и перед  жестоким врагом стояло только прозрачное озеро Святояр, в котором отражались лишь высокие сосны. И с тех пор можно услышать на  этом лесном озере как будто бы колокольный звон и молитвенное пение.  Это спасенные Господом жители Китежа молятся в своих церквах за землю Русскую.

О жестокой сече русского князя с татарами на речке Сити, которая произошла когда-то давным-давно в тридцати-сорока километрах от нашей деревни, мы знали по рассказам мамы, которая преподавала историю в арефинской неполной средней школе. Шла жестокая война, Тверская (тогда Калининская) область была разрезана на две части кровавой огненной чертой и мы только  по счастливой случайности оказались в незанятой немцами половине. Радио ни у нас, ни у кого в деревне - даже у председателя колхоза Тихона,- не было, но мама получала газеты. А там каждый день печатались сводки об убитых и раненых, о жестоких схватках с врагом, об оставленных городах и селах. Отец был на фронте, неизвестно в какой стороне, и от него изредка приходили треугольники с номером полевой почты. Именно поэтому мы особенно остро переживали тогда поражение русских   воинов  в битве на Сити.                    

Из деревни мы уехали в 1946 году, когда вернулся с фронта отец, и в мое военное детство я возвратилась только через четверть века, когда моя уже старенькая мама, тоскуя по  деревне своих “отичей и дедичей,” купила там маленькую избушку. Мои первые впечатления от родной деревни были очень необычны - я оказалась как будто в знакомом сне, среди туманных воспоминаний  о давно забытых тайнах и среди неожиданно проступающих далеких событий. Вдруг как бы ниоткуда возникали названия окрестных лесов, вроде Ревяки, Барабан, Оферково, Гоголь; в памяти, как на чистом листе бумаги, проявлялись обрывки местных поверий и сказаний. Легенду о Кряковой горе я вновь услыхала от Евдокии Андреевны Кокотуновой, прожившей в наших  местах всю свою нелегкую жизнь. Оказалось, что это не просто сохранившаяся в памяти людей легенда, она еще и живет, развивается и, если так можно выразиться, действует. Одна теперь  уже умершая  старушка из Арефино рассказывала, что церковь уже как-то начинала выходить из под земли на Кряковой Горе, но пахавший на поле тракторист нечаянно  задел чуть появившийся было крест, и церковь снова ушла в землю. И ушла она якобы потому, что нет на этой земле праведности, нет мира и истинного добра и любви среди  людей и потому решили  праведники из церкви, что еще “рано” и пока не “пришел их срок”. Значит, жива в народе, всегда нелегко жившем в наших красивых, но суровых и бедных местах мечта о лучшей доле и справедливости. И еще верят люди, что Крякова гора отводит, “расщепляет” грозу, а уж если потерялась корова, то ищи ее на Кряковой горе. Гору называют  также Крякушка, Крякна,  Крякнушка.   

Известно, что легенды, сказания возникают не на пустом месте, а как правило имеют в своей основе живые события и нередко  действительные исторические факты. Сходство легенды о Кряковой горе со “Сказанием о граде Китеже” наводит на мысль об их общем историческом источнике. От низовьев Сити по правому берегу Мологи на расстоянии 15-20 километров от нее существует одна единственная дорога, которая проходит по водораздельной возвышенности, отделенной от Мологи (теперь Рыбинского водохранилища) лесами и топкими болотами, где никогда не существовало сел и деревень. Эта единственная дорога существовала исстари и возникла, по-видимому, в очень древние времена - в период образования здесь ранних постоянных славянских поселений, т. е. в 10 - 11 веке. Ее просто нельзя было проложить иначе, как здесь - по песчаным отложениям, представляющим дно древнего постледникового озера. В начале 17 века, в так называемое Смутное время, именно по ней скакали  поляки Яна Сапеги, и чуть  позже в разное время кони днепровских казаков-братьев -  Ивана и Захарьяша Заруцких. При Екатерине Великой по ней проезжали пышные царские “поезда,” а Павел повелел поставить вдоль этой дороги полосатые будки с солдатами и постоянно следить за ее хорошим состоянием. Именно с тех пор она стала именоваться “большой дорогой” или “большаком” и была до эпохи железных дорог главной магистралью, соединяющей  Санкт - Петербург с Ярославлем.

Так или иначе можно предположить, что эта дорога уже существовала в начале 13 века и что именно по ней бежали, пытаясь спастись, русские воины после битвы на Сити, которая происходила не у устья, а где-то в среднем  течении этой болотистой речки. Такое предположение кажется весьма вероятным, так как часть русских  воинов безусловно спаслась, хотя сеча и была очень жестокой. Русские летописи ничего не говорят о судьбе спасшихся, но известно, что младший брат Великого князя Юрия (Георгия) Святослав, по  свидетельству летописцев участвовавший в битве на Сити, остался жив. К большому сожалению, русские князья в период прихода полчищ Батыя на Русь уже через  два года после покорения ими земли Булгар не поняли смертельной опасности и  не смогли объединить свои силы. Их розные, несогласные действия за три неполных месяца после прихода Батыя в северные Русские земли привели  к тому, что все города лежали в развалинах (Владимир, Суздаль, Городец, Юрьев, Переяславль, Галич Мерьский, Дмитров, Тверь), а во Владимире погибла вся семья Великого князя. Сам же Великий князь вынужден был собирать в это время ополчение в Ярославской земле, которое ни по своей численности, ни по своей подготовке не могло противостоять батыеву войску. Перед самой битвой Георгий Всеволодович  во главе собранного с бору по сосенке ополчения вероятно шел к Новгородской земле, надеясь на встречу с дружиной брата Ярослава, который так и не пришел. Вот как описывает летописец трагическую битву на Сити после того, как посланный князем на разведку воевода Дорош прибежал и сказал: «“Господин князь, уже обошли нас татары”. Тогда князь Юрий с братом Святославом и со своими племянниками Васильком, и Всеволодом, и Владимиром, исполчив полки, пошли навстречу татарам, но ничего не смогли сделать. Татары пришли к ним на Сить, и была жестокая битва и победили русских князей. Здесь убит был Великий князь Юрий Всеволодович, внук Юрия Долгорукого, сына Владимира Мономаха, и убиты были многие воины его».

В десяти - двенадцати километрах от большой дороги по речке Сыроверке по направлению к месту  битвы до сих пор существует деревушка Орда, само название которой указывает на большое скопление татар и возможно определяет место их главного отдыха и торжества после сражения. Часть же татарских конников по приказу хана продолжала преследовать разбегавшихся  в разные стороны русских воинов. Согласно летописи битва на Сити произошла или в самых последних числах февраля или в первых числах марта. В это время снег здесь еще плотный, образует на полях и в лесу твердый наст и только-только начинает подтаивать. Татары для скорости передвижения приторачивали к своим верховым лошадям по две свежих лошади и передвигались напрямую, без дорог. Русские же воины скорее всего при бегстве пользовались хорошо известными им в этой местности дорогами. После битвы и отдыха часть татарского войска могла повернуть на северо-запад, в места ими еще не разоренные. Крестьяне окрестных сел прекрасно знали и о поражении русского войска, и о том, как ведут себя “ пришедшие за грехи наши”(по словам летописи) новые жестокие завоеватели. Ведь именно через наши места, еще не разоренные к этому времени татарами, бежали на север к Белоозеру спасшиеся от огня и меча люди. Может быть местные крестьяне надеялись на победу князя и поэтому не покинули родные места. Когда же первые добежавшие русские воины сообщили страшную весть о гибели князя и его войска и о том, что вот- вот примчатся на своих быстрых конях татары, порешили  тогда люди предать душу свою господу как истинные христиане. И собрались они  все от мала до велика с детьми и женами  своими в деревянной церкви на Кряковой горе, приняли от своего священника покаяние во грехах,  причащение и приобщение великих тайн, приготовившись покорно принять свою участь.  К  сельским земледельцам, их  женам и детям присоединились обессиленные воины, добежавшие с Сити и не имевшие сил продолжать путь. Татары же, домчавшиеся на своих быстрых, свежих конях, до закрытой изнутри церкви, из которой слышалось молитвенное пение, просто подожгли ее, как они это делали по обыкновению во взятых приступом городах. 

Известный ученый- синолог А. Н. Виноградов (иеромонах Алексий), уроженец деревни Чамерово, предполагает, что русские после битвы на Сити вступали в сражения с татарами у деревень Бодачево и Стрелицы, на что указывают названия этих  деревень. Конечно, это не более чем предположение, хотя и имеющее право на существование. Ведь был же в русской истории Евпатий Коловрат,  который возвратился в разоренную Батыем  Рязань, собрал малую дружину и помчался вслед татарам,  чтобы отомстить за поругание земли Русской. Он и его  воины все полегли в жестокой сече, но покрыли себя неувядаемой славой.

Народная память на многие века запечатлела в названиях деревень, сел и местечек события, связанные как с нашествием Батыя, так и с более поздними набегами татар и татарских данников. Окрест наших мест это видимо следующие названия деревень и сел: Баскаки, Орда, Шестихино (от Шестиханье), Некоуз (некого узить), Щелханиха, Сарагожа, Ахматово и др. Из уст в уста, из поколения в поколение передавался рассказ о сгоревших в церкви спасавшихся от татарских мечей людях, пока не превратился он в сказание, из которого  ушла самая жестокая правда. И осталась поэтическая легенда о том, как сама церковь с молящимися в ней праведными людьми, а может быть и по их желанию ушла под землю. И над этим святым местом в темные ночи горит вечная свеча, да не каждый может ее увидеть, а только человек праведный, истинно верующий и ищущий бога. А затем стали приходить на эту гору и в Троицу и в ночь на Ивана Купала девушки и парни - заплетать венки, водить хороводы, собирать целебные травы . Были и такие, что клады искали в эту ночь. Но никто не нашел до сих пор и наверное не найдет, так как законы Ивана Купала иные - дохристианские, языческие, не те, по которым жили и приняли смерть наши предки- христиане в год страшного нашествия Батыя на земли Русские.

Было ли это так или иначе – теперь уже никто точно не скажет. Но вот что интересно – в Польше существует легенда о герое Краке, основателе г. Кракова. Крак убил дракона на горе Вавель и построил там замок, ставший началом древней столицы Кракова. Так что своим происхождением легенда о Кряковой горе может быть связана изначально и с легендой о герое западных славян поляков или ляхов, как их именовали раньше. И в таком переплетении нет ничего необычного. Ведь еще недавно, лет 10 назад, та же Евдокия Андреевна напела мне песню о мазурах, имеющую явно польско-литовские корни.      

И еще – я, как профессионал, как-то поинтересовалась у своего коллеги и тоже земляка – бежичанина  о карте разломов земной коры в нашей местности. Геологам известно, что эти разломы образуют на поверхности земли своеобразную сетку и по ним из глубинных недр происходит истечение газовых эманаций. Эти эманации  почти невозможно уловить нашими органами чувств. А вот геологи с помощью тонких приборов обнаруживают эти разломы и наносят их на карты. Так вот - на карте точка Кряковой горы попала как раз на пересечение двух таких разломов. Именно эти эманации могут создавать необычные явления в атмосфере. Более того , китайцы с древних времен знают, где расположены такие зоны и проводят в этих местах лечение от определенных болезней. Еще существует мнение, что наши православные храмы тоже строились в местах, где земля дышит, а старинные зодчие церквей каким-то неведомым чутьем такие зоны угадывали.

1997 - 2006 гг.

Лидия Васильевна Соловьева, краевед   

ИСТОЧНИК

Весьегонск: Краеведческий альманах. Выпуск 2 - М., 2007