Жизнь и быт крестьян Весьегонского уезда в начале ХХ века

Бедняки часто обращались к лавочникам и брали товары в долг, с уплатой осенью или с отработкой на полях лавочника. Таких лавочников в уезде по данным патентного сбора было в 1907 году – 340 человек.

Для того, чтобы обеспечить семью бельём и одеждой, высевался лён. Излишки шли на продажу.

Как пелось в песне:

Лён ты, наш белый ленок,

вся на тебя и надёжа:

ты нам и подать, оброк,

ты и одёжа.

Лён скупался в Кесьме и Мартынове, но в Красный Холм его возить было выгоднее, так как цены там были выше. Лучшим льном в России считался лён марки БККУ /Бежецк. Красный Холм, Кашин, Углич/.

Восемь иностранных фирм через своих посредников скупали в Тверской губернии до одного миллиона пудов льноволокна.

Одежда крестьян изготавливалась из домашнего холста, различно вытканного, различно крашенного.

В разных местах уезда было шесть красильных заведений кустарного типа, которые красили крестьянам домашний холст, набивали на полотно рисунки. Одно из таких заведений находилось в Чамерове. В ситец и сатин крестьяне одевались только в праздники. Летом частенько можно было видеть людей, идущих из церкви или на базары, босиком: сапоги и полусапожки несли в руках и надевали только тогда, когда входили в село.

Около Бежецка в обработке льна принимали участие и мужчины: мяли, трепали лён. В Весьегонском уезде эта работа была чисто женской. Мужчины только помогали убрать и высушить лён. С первых осенних заморозков женщины начинали обработку льна. Мять лён на гумно собирались все ближайшие соседки, которым хозяйка до или после отрабатывала такое же количество кербей. Трепали и очёсывали лён своей семьёй днём и вечером во дворе при свете фонаря или керосиновой лампы. Иногда по договорённости женщины сходились трепать лён на чьё-нибудь гумно, где между делом обсуждались и местные новости. Лампу в таких случаях вечером носили по очереди.

Долгие зимние вечера женщины сидели за прялкой, чтобы напрясть за вечер 3-4 веретена ниток, а если семья большая, то хозяйка вставала рано утром и старалась напрясть ещё хоть одно веретено, пока не затопит печь. Пряжи требовалось много, чтобы выткать из неё полотна на верхнюю одежду, бельё, полотенца, на мешки, на портянки, на половики, сделать ещё запас в приданое дочерям. Известно. что девочек в крестьянских семьях не учили грамоте. Например, в 1889 году в шести деревнях около Мосеевского была лишь одна грамотная женщина, а в школах грамоты из 173 крестьянских домов учились лишь 19 мальчиков и ни одной девочки.

Питались крестьяне очень плохо, белый хлеб был редкостью, а вот овёс был большим подспорьем к ржаному хлебу, из овсяной муки пекли блины, тонкие, как лист бумаги. По уезду имелось 382 толчеи, ветряные мельницы, на которых с осени до весны толкли овёс на муку для блинов и посыпку для скота.

Ячмень сеяли для личных нужд на крупу, на оладьи, на солод для пива. Крупу готовили дома на крупорушках, изготовленных из толстой осины. Картофель сажали для еды и для корма свиньям. В 1908 году по уезду имелось 1111 голов свиней – это для большого уезда немного.

После льноводства, по которому уезд выступал в губернии на первом месте, большое значение в хозяйстве имело разведение коров. В 1908 году на 27731 двор приходилось 65395 коров. В некоторых крестьянских хозяйствах коров не было вообще, зато богачи держали по 4-6 коров. Лошадей в уезде насчитывалось 36541, овец – 57175. В уезде имелся 2421 бобыльский двор /безземельный/ и 2099 – безлошадных дворов. А бескоровных – 3830.

По деревням существовала сеть частных молокоприёмных пунктов, куда крестьяне сдавали молоко. Это молоко отвозилось на кустарные маслодельные заводики, которых по уезду было в 1908 году – 122. Ежегодно из уезда вывозилось до 300 тысяч пудов масла. Часть его отправлялась за границу. Ещё до начала массового отёла в деревню приходил хозяин-заводчик и договаривался с крестьянами о скупке молока. Нуждающиеся крестьяне могли получить у заводчика хлеб авансом в счёт молока. У этого хозяина-заводчика были свои лавки, где при расчёте за молоко крестьяне имели возможность купить необходимые им товары.

Немалую экономию давали крестьянину религиозные посты. В Великий пост не только мясо, масло животное, но и рыбу не ели. Круглый год, кроме Святой недели, по средам и пятницам не варили мясо, скоромное масло заменяли постным льняным маслом, которое было в большом ходу. Льносемя перерабатывали на 94-х маслобойках с конной тягой. В постные дни обычной пищей служили грибные и постные щи с капустой, горох, каши пшённые и ячневые на постном масле, картофель, брюква, редька в  разных видах, овсяные, гороховые и клюквенные кисели. Из ягод, кроме клюквы, заготовлялась брусника, калина. Из солёных грибов предпочитались рыжики и волнушки, но в неурожайные годы солились и другие съедобные грибы. Если в Успенский или Рождественский посты для маленьких детей и была небольшая поблажка в молоке, то в Великий пост постились все: и старики, и малые.

В последний день масляной недели ребятишки с утра ходили по домам, собирали старые веники, негодные корзинки, дрова и вывозили их на салазках за деревню. В сумерках большой костёр горел за деревней, а ребятишки прыгали вокруг и кричали: «Скоромное горит, пост подходит!». К костру собирается молодёжь. Вдалеке, возле каждой деревни видны полыхающие костры. Когда костёр начинал потухать, все шли домой, в последний раз ужинать скоромным. Хозяйки выставляли на стол всё скоромное, чтобы на другой день из приготовленной скоромной пищи ничего не оставалось. Благовещенье и Вербное воскресенье являлись льготными днями: в эти дни можно было есть рыбу. Надо признать разумное соблюдение постов, употребление значительного количества растительной пищи, насыщенной витаминами, благотворно сказывалось на здоровье сельских жителей.

Источник: из работ К. В. Манжина «Прошлое Весьегонского края»