Горевать некогда

Мама перед смертью мне наказывала:

 - Тая, ты Веру в детдом отдай, тебе с ней не справиться, а Васю оставь, вырастет, помощником тебе будет.

Она умерла 8 августа 1945 года. В колхозе мужики и гроб сделали и могилу выкопали. Помню, Анна Князева (век это помнить буду) принесла ведро ржаной муки на поминки, чтобы я хлеба испекла, а я расстроенная всю муку и бухнула в квашню. Чтобы хлебы скатать, хоть немного, но муки надо, побежала занимать.

Анна Терехина принесла ведро картошки. Кто-то из родни на поминки буханку хлеба принесли и все. Родня большая и папина, и мамина, но ни один день к себе не взяли ни Веру, ни Васю.

Маму похоронили, а горе горевать некогда. Нам жить дальше, оставила около себя и Веру, и Васю. Мама с измала меня приучала ко всякой работе, приговаривала:

 - Учись дочка. Всяко уменье в жизни пригодится.

У нас в дубровском поле надел земли был, там овес посеян. Кустов тогда вдоль дороги не было, кладбище с поля хорошо было видно. В августе и овес поспел. Жну серпом овес, сама посмотрю в сторону кладбища, где теперь мама лежит, и слезы ручьем по лицу текут. Вся работа теперь на мне и забота о младших - чем накормить, как одеть, обуть.

На носу 1 сентября, Васю в школу снаряжать надо, в 1 класс. От колхоза выдали помощь - 1,5 метра сатина Васе на рубашку. И у этой рубашки завистники нашлись: в магазине дубровском продавщица упрекнула, что мне помогли, а ей вот нет. Сама в магазине работает, не за палочки в колхозе, муж в семье, а тут ни отца, ни матери.

Потом Вася пришел, сказал, что в школу надо воз дров свезти. Дров приходилось много готовить и домой, и по наряду для больницы, для сельсовета. Давали норму и не спрашивали, как ты их готовить будешь, откуда силы брать.

А ведь была молоденькой, после мамы меня на овчарню поставили. Приду вечером домой, Верины, Васины валенки в печку суну, чтобы просохли.

Побегу на беседу, а на беседу просто так не ходили, а с куделью да прялкой. Родители девок к работе приучали, чтоб с беседы с веретеном пряжи пришли домой. Меня нужда заставляла. На беседе до двенадцати ночи пробуду, приду домой, валенки сухие из печки достану и до двух часов ночи подшиваю при лампе, в 2 лягу, а в 4 часа вставать надо. Два часа в сутки бывало, спала.

Господь силы давал, выдюжила, но сестру с братом в детдом не сдала.

Осенью в Весьегонск пришла целая баржа соли. По наряду от колхозов посылали разгружать эту баржу. Помню, из Лопатихи нас послали четверых. К вечеру у меня на обоих плечах от мешков были кровавые ссадины, больно было, соль попадала на эти ссадины. За работу рассчитывались солью. Я заработала три пуда (48 кг). До Дубровы нас довезла грузовая машина, которая дальше повезла грузчиков до Николы. Мы от Дубровы в мешках с лямками тащили на спине эту соль. Шли больше двух часов. Пройдешь шагов двадцать, мешок назад тянет. Снимешь, отдохнешь и дальше идешь.

А вот сейчас и думаю, ну и дуры же были. Чтобы оставить кого с солью, а кому-то до деревни идти за лошадью. У Веры нашей и лошадь была закреплена. Да нет же, надо было на себе переть.

текст подготовила

Лумпанова Зинаида Наумовна