Девятов Николай Иванович

Девятов Николай Иванович, уроженец села Чернецкого Весьегонского уезда 1921-1941

Колька – один из пяти маминых братьев. «Самый безобидный и безответный, мухи не обидит», - часто повторяла мама. Учеба у него не задалась, еле вытянул первый класс. Во втором классе учительница твердо сказала, что он совсем не способен учиться, парня мучить не стоит, пусть бросает школу. Колька стал помогать отцу пасти стадо колхозных коров. Тетя Мария при всём том упоминала, что Колька мог читать бегло и часто предлагал: «Давайте, я газету сейчас прогрохаю».

Мама любила его, горестно жалела, но никаких ярких воспоминаний о нем нам не оставила.

В 1940 году его забрали в армию:

- Ну, Колька, ты теперь далеко поедешь.
- А мне что, я хоть за 20 верст.

Колька пропал без вести на войне. Его ждали, но он так и не пришел. Лишь в 1990 году председатель колхоза, наш родственник, прислал в Москву районную газету «Ленинский завет». В Списке погибших весьегонцев, что на половину полосы газеты, оказался и наш Колька: Девятов Николай Иванович (родился в 1921 г. в с. Чернецкое. Рядовой, умер в германском плену 30 декабря 1941 г.)

Когда начались мои поиски в архивах, мне подсказали, что по Великой Отечественной войне нужно идти на сайте «Память народа». Там я сразу нашла данные о нашем Кольке: карточка военнопленного, педантично заполненная немецкой лагерной канцелярией.

Карточка военнопленного Девятова Николая

Колька попал в плен 26 июня 1941 г. под Двинском, ныне Латвия. Он, как видно из карточки, начал проходить военную службу в строительном батальоне еще до войны на западе страны и стал одним из первых военнопленных. Путь страданий начался в концлагере в Витцендорфе. Холода в сорок первом начались рано, уже в октябре были серьезные ночные заморозки. В лагере еще не были выстроены бараки, поэтому пленные, чтобы хоть как-то согреться ночью, рыли норы. 11 октября Колька был переведен в концлагерь в Кайзерштайнбрухе, что в 35 км от Вены. 30 декабря, после полугодового плена, он умер от сердечной недостаточности, не дожив до 20-летия 7 дней.

В сентябре 2017 года я прилетела в Австрию с пакетиком земли от родного дома. Австриец, который немного знал английский и пару слов на русском, солнечным утром повез меня в Кайзерштайнбрух. Это красивый, ухоженный, очень мирный городок для австрийцев-пенсионеров. Память о концлагере является важной частью жизни городка. Есть небольшой музей с фотографиями, рисунками и даже инструментами для работы на каменоломнях того времени. От бараков для военнопленных остался лишь один вытянутый дом, где сейчас стоит австрийская воинская часть, поэтому вход запрещен. Бараков для советских военнопленных, самых худых и холодных, не сохранилось.

Местная жительница провела меня тайными тропами к каменоломням, где и работали пленные. Они вручную откалывали глыбы камня и вчетвером с помощью веревок тянули их полтора километра к железной дороге. Многие умирали прямо по пути: не выдерживало сердце.

Каменоломни, где и работал наш Колька

На окраине городка - лагерное кладбище, где и лежат девять с половиной тысяч советских военнопленных. Среди них и наш Колька.

У одной из плит, безымянной, я встала на колени, высыпала из пакетика земельку от родного дома в Чернецком, зажгла свечи, достала распечатанный текст Литии об усопших.

От Кольки ничего не осталось: ни документов, ни фотографий. Только карточка военнопленного, заполненная фашистской рукой: светловолосый, сероглазый, рост 170 см. И скорбный путь от пленения до смерти в 20 лет.

Глухова Ольга Герасимовна