Вспоминает Прасковья Петровна Петрова

Что было до Весьегонска? Детство. Пожалуй, трудное, но, как я понимаю сейчас, очень тяжело было маме. Отчетливо детство помню с 1943 года, когда мне было лет десять, а сестре – три. В этот год родился младший брат, а через немного времени папу призвали на войну. Мама осталась с нами одна... Старший брат погиб в первый год войны. За ним по возрасту сестра была мобилизована на торфоразработки, а брата постарше меня на четыре года отправили учиться в ФЗУ. Уму непостижимо, как мама управлялась с хозяйством, с нами и работала в колхозе!!! Но мы не голодали. Хоть и с добавками, но всегда был хлеб, выручала корова. К счастью, папа пришел с воины живым, и нам всем стало полегче.

После седьмого класса встал   вопрос: на кого идти учиться? На учительницу или на ветеринара? Мне было безразлично, так как взрослела я очень медленно и не о каком будущем не задумывалась. Отец твердо сказал: «На ветеринара. потому что учителя три месяца в году без работы сидят». Так и поехала в Кашинский зооветтехникум.

Вспоминаю годы учебы... Как же трудно нам приходилось: зачастую недоедали. одевались бедно. Хотите верьте, хотите нет, но на выпускной экзамен в техникуме я пришла ... в новых валенках с блестящими калошами. Стала отвечать по билету, а председатель комиссии спрашивает: «Почему ты е валенках?» Я удивилась вопросу: «А что? Они ведь, новые!» Для меня-то это значило. что я нарядная... Шел мне тогда семнадцатый год.

А дальше - ветеринарный фельдшер в свиноводческом совхозе Псковской области. Сначала в отделении, а потом - на центральной усадьбе. Здесь под руководством главного врача я многому научилась. Была работа, много работы, но не было быта. вернее своего жилья - к кому подселяли, там и жила. Прописка в паспорте стояла: «Совхоз «Красная Горка», ни улицы, ни дома, ни тем более квартиры. Распоряжался жильем директор, мог в любое время кого-то переселить, отселить, какую-то площадь освободить и так далее. Обедала в совхозной стоповой, а что ела утром и вечером - не знаю.

Не могу не сказать несколько слов о директоре совхоза. Немец был. по фамилии Тидген, страшный матюжник, ни одного слова без мата, независимо от того, разговаривал он с рабочими или зоотехниками, врачами, женщинами или детьми. Правда. получилось это у него беззлобно, но все равно казалось дико, особенно когда услышала в первый раз. Потом привыкла...

Вот такие были мои первые жизненные университеты...

О перспективах не думала, но в 1956 году серьезно заболел папа - рак поджелудочной железы. Взяла отпуск за свой счет и приехала домой. Больше месяца выполняла обязанности медсестры: каждую неделю ходила пешком 18 километров в Кашин и обратно за обезболивающими препаратами (тогда их выписывали и давали на руки) и делала уколы. К сожалению, папа умер. Опомнившись после похорон, мы с мамой решили, что мне лучше остаться дома. В колхозе стала заведовать животноводческой фермой. потом по комсомольской путевке взялась выращивать цыплят и по совместительству руководить деревенским клубом. А в клубе, как понимаете, нужен баянист. Наивная, я думала, что за год заочных курсов научусь играть не только «Во езду ли, в огороде».

В музыкальное училище поступила на дирижерско-хоровое отделение, но попросила параллельно час в неделю занятий на баяне. Пожалуй, это было самое тяжелое время, так как помощи из дома ждать не приходилось. Стала работать. Директор понимала меня и разрешала подрабатывать при училище. Год топила печи, год убирала классы, год была ночным сторожем, тут же в каморке и спала. Училище закрывалось в 23.00, а значит, и убирать, и топить я могла только когда уйдет последний студент.

Конечно, уставала, недосыпала, недоучивала, но экзамены сдавала успешно. Почему меня распределили директором во вновь открывавшуюся школу? Скорее всего, потому, что я была великовозрастной выпускницей, к тому же членом КПСС (вступила в родном колхозе), кроме того, у руководства училища было время убедиться в моей надежности, в добросовестном отношении к труду.

Весьегонск для меня - как награда. Он мне сразу очень понравился. Впервые в жизни, на 32-м году, я получила жильё - сначала двухкомнатную на троих (я, пианистка и физкультурница из СШ № 1), но потом соседки вышли замуж и уехали. Я осталась одна.

Писать о том, как начиналась история музыкальной школы, как детское учреждение развивалось все эти годы, не буду. Об этом я подробно рассказала в третьем выпуске альманаха «Весьегонск». Но сейчас, с высоты своего возраста, понимаю, что тогда всё делала правильно, а именно: самое большое внимание уделяла ориентированию способных выпускников школы на продолжение музыкального образования с целью возражения домой в качестве преподавателей. Это удалось!

Второе, чем я могу гордиться (без ложной скромности) - это количеством открытых классов. Начиналось с двух - фортепиано и баян, а когда уходила на пенсию, их стало семь плюс художественное отделение. И школа уже изменила свой статус: из музыкальной - на Детскую школу искусств.

Конечно, непросто было создавать материальную базу, то есть оснащать школу всеми необходимыми инструментами. Оборудованием, заниматься строительством, ремонтом, но всё было под силу, во всём чувствовалась помощь руководства города, райисполкома, райкома, ведь мы все вместе воспитывали наше будущее - детей.

Третья часть моей жизни - возращение к корням: земля, огород, дача. Только с приобретением участка я поняла, как земля отзывчива на уход и заботу о ней! Не было бы конца счастью дышать свежим воздухом, «пить» солнце, сажать и наблюдать, как растут овощи, цветут деревья и кусты, если бы было вечно крепким здоровье…

ИСТОЧНИК: газета «Весьегонская жизнь», 2015 год