Василий Гулин "Семейная сага: Алексей и Клавдия Гулины"

Мой дед был очень весёлым человеком. Любое дело начинал с шуточки-прибауточки. Он был мастером «на все руки».

Шил обувь, одежду, был искусным бочкарём, изготовлял инвентарь для колхоза: грабли, вилы. Играл на гармони, любил музыку. Занимался огородничеством, выделкой шкур, охотой, рыболовством. Сам делал вёдра, лейки из железа и другие нужные в быту вещи, плёл рыболовные сети, делал вятеря.

Занимался виноделием. «Болотная водичка» - так называлось его вино из лесных ягод черники и голубики. Вино зрело в дубовых бочках 4-5 лет, после употребления двух кружек, голова работала отлично, а ноги совсем не держали тело.

Дед Алексей был очень радушный, приветливый, гостеприимный. Любых гостей накормит, напоит, да в дорогу гостинец соберёт. Строил дома. Постоянно помогал престарелым жителям деревень.

Физически это был сильный и выносливый человек, хотя прошёл всю войну и был дважды ранен, одно ранение в живот было очень тяжёлым. И при всём при этом успевал заниматься с внуками.

Я бесконечно любил деда, такого крепкого здорового мужика, и бабушку, такую мягкую, добрую, улыбка, с лица которой никогда не сходила.

Алексей Григорьевич Гулин родился 27 марта 1906 года в деревне Изледеево Устюженского уезда Вологодской губернии, в семье крестьянина-бедняка. Детство его было трудным, безрадостным. Окончил всего два класса церковно-приходской школы. В семье было пять детей.

Вскоре отец его купил небольшой земельный участок, и семья переехала в отдалённую, глухую деревушку Аристово, которая находилась в 13 километрах знаменитого Даниловского. Много было затрачено сил и пролито пота, пока удалось раскорчевать лес и разработать целинные земли. Не выдержав тяжёлого труда, рано умерли родители, прожив около сорока лет.

 «А через год и мать скончалась,

 И не было у нас родных.

 Нас пятеро в семье осталось,

 был самый старший я из них» - писал он в стихотворении.

Было ему тогда 15 лет. А через два года женили его на такой же сироте, только на три года постарше, Кузнецовой Клавдии Дмитриевне (1903-1982), и зажили они дальше, светлее потекли года. Быстро прибавлялось семейство. У супругов родилось девять детей (четыре дочери и пять сыновей).

Александра (1924), Анна (1925), Иван (1927), Антонина (1930), Михаил (1932), Николай (1935), Анатолий (1940). Были ещё две дочери Татьяна и Мария, но умерли в детстве.

Чтобы прокормить такую большую семью, родители работали день и ночь, не ведая отдыха и покоя.

Началась Великая Отечественная война, и Алексей Григорьевич ушёл на фронт бить врага. Все тяготы военного времени легли на хрупкие плечи Клавдии Дмитриевны, старшей дочери Александры и сына Ивана (призван на службу в 1943 году). Труженики тыла, пережили страшный голод, холод и болезни и были всегда в тревоге за своих младших.

Алексей Григорьевич на фронте начал писать стихи, и все военные письма были в стихах, но, к сожалению, почти всё утеряно безвозвратно.

Стихи он писал на отдельных листах, обложках тетрадей, обрывках газет. Он писал их для себя, для души, никогда не печатал, поэтому не стремился особо хранить.

 

Военные стихотворения проникнуты большой и нежной любовью к своей семье, жене и детям, верой в скорую победу над грозным и коварным врагом.

 

Всю Великую Отечественную войну Алексей Григорьевич провёл на Ленинградском фронте, мёрз на Синявских болотах, перенёс блокадный голод. В 1944 году сражался на Карельском перешейке, участвовал в прорыве знаменитой линии Маннергейма, которая строилась и укреплялась 12 лет и имела в длину 135 км и в глубину до 95 км.

Алексей Григорьевич был ранен и дважды контужен. За свой ратный воинский труд ефрейтор Гулин был награждён медалями: «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германиейв Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «50 лет вооружённых сил СССР» и другие.

Клавдия Дмитриевна в годы войны с такой большой кучей детей едва справлялась. Испытали всё: голод, холод, болезни и утраты родных.

Баба Клава

 

Ведь Алексей Григорьевич считается погибшим и зарегистрирован в Книге Памяти, как погибший в бою.

Клавдия получила похоронку на мужа в 1944 году. В деревне, как только в каком доме получали похоронку, собиралась все у крыльца и плакали, громко, надрывно плакали все. Стоял ужасный вой, крик, вселяя ужас в женские и детские души.

А в 1944 году был призван на войну и старший сын Иван Алексеевич (отец Василия Ивановича).

Как Клавдия пережила такое горе, одному Богу известно.

А Алексей Григорьевич домой вернулся с Победой. Неожиданно.

Счастье заглянуло в дом Клавдии, сразу возрадовались все: и жена, и дети. Муж и отец живой, домой вернулся, хоть изнеможённый и израненный весь, но живой-большая редкость в то ещё военное и тяжёлое время.

В 1985 году наша Родина отмечала большой, радостный праздник – сорокалетие Великой Победы над фашистской Германией.

К сожалению Алексей Григорьевич не дожил до этого счастливого дня, иначе его ждала бы высокая награда – Орден Отечественной войны.

Вернувшись с фронта, Алексей Григорьевич трудился в родном колхозе, но главным занятием была для него охота. Охотник-промысловик, страстный любитель природы, он целыми днями пропадал в лесу. Бывало, возвращался с охоты далеко за полночь весь обмёрзший, заиндевелый, но почти всегда с добычей.

Он был убеждённым атеистом, поэтому с женой, которая непоколебимо верила в Бога, частенько возникали словесные стычки.

В последние годы своей жизни Алексей Григорьевич тяжело болел, последнее своё стихотворение он написал в июле 1973 года «Я болен, одинок».

Умер Алексей Григорьевич 29 октября 1973 года. Похоронен на старинном Тяжинском кладбище под кроной вековой берёзы.

Тихий сельский погост, заросший лесом. Ничто не тревожит Вечного Покоя, лишь изредка пробежит заяц или проскачет белка. Зато весной, летом всё утопает в зелени. Буйно цветёт черёмуха, свисая свои белоснежные букеты над оградкой могил. Здесь не услышишь противного карканья ворон, удручающе действующих на психику, и наводящего ещё большую грусть. Воздух наполнен трелями певчих птиц: скворцов, соловьёв. Это всё было до нас и будет всегда, когда и мы уйдём в объятия Вселенной.

При жизни Алексей Григорьевич мечтал завести у себя в хозяйстве ульи, для этого специально выписывал журнал «Пчеловодство», но не успел.

Но спустя несколько лет после смерти его, на берёзке, что стоит у ограды, в трёх метрах от земли очутился леток, сделанный в расщелине. Оказывается, берёза была с дуплом, в котором и поселилась пчелиная семья. Правда, через год улей был разорён каким-то зверьком, проникнувшим полакомиться мёдом, через отверстие снизу у корневой части дерева. Вероятно, то был хорь, который и вытащил все соты.

При жизни Алексей Григорьевич также любил заниматься огородничеством. Вокруг могилы выросла клубника, хотя никто её не сажал.

 

 Фронтовые стихи

***

Кудрявого леса под тенью

В землянке ефрейтор живёт,

Про дом и любимую землю

Унылую песню поёт.

Ох, жёнушка, друг ненаглядный,

И детки родные мои,

Когда же придёт час желанный,

Конец будет лютой войны?

Когда я приду в дом родимый,

И крепко вас всех обниму?

И с милой подруги любимой

Сниму тяжкой жизни суму?

Когда тот настанет день счастья?

Душа так не будет болеть.

Промчатся лихие ненастья,

И лопнет нужды горькой сеть?

Неужто судьба роковая

Лишит меня милой семьи?

Не встретит меня дорогая

И детки родные мои?

 1942 г.

 

Землянка

На склоне горы, у дороги,

Где лес, да кустарник растёт,

В землянке, как мишка в берлоге

Ваш тятя- солдатик живёт.

Землянка, как ящик огромный

Закрыта с землей наравне,

А пол в ней дощатый, холодный

И окна точь-в-точь, как в хлеве

В углу стоит печка из жести,

Обмазана глиной кругом.

Есть нары, на что можно сести,

Пропахло здесь всё табаком.

1942 г.

 

***

Рвутся снаряды, осколки летят,

Свинцовые пули, как осы гудят.

И адские птицы с шумом летают,

Тяжёлые бомбы в окопы бросают.

От грохота взрывов земля вся дрожит

Колеблется воздух, со стоном звенит.

Большими клубами, смешавшись с травой

Дым черный, пахучий висит над землей.

Вся стонет природа, покоя ей нет,

Громкое эхо колеблет весь Свет.

Багровое солнце, как шар кровяной

Висит в черном дыме над грозной землёй.

С винтовкой солдаты, во страхе их взгляд,

В сырых и холодных окопах лежат.

Иные от страха закрыли глаза,

Лицом ткнулись в землю, сбегает слеза.

И слышно, как Бога на помощь зовут,

Семью вспоминают, крест на лоб кладут.

Другие взорвавший прокляли снаряд,

И с грозною злобою Бога матят.

Которые стонут в мученьях от ран,

И, корчась от боли, зовут санитар.

Деревни пылают в огне и леса,

Горит добро наше, ноет душа.

1943 г.

 

Письмо к Толе

Здравствуй, мальчик ненаглядный! Толя, милый мой сынок!

Разлучил с тобой нас жадный, шакал-немец, лютый волк.

Без меня растёшь ты, милый, не видишь ласки от отца.

Я состарился, стал хилый, живу на бойне, как овца.

Может каждую минутку жизни смерть меня лишить,

А тебя сынка- малютку на всю жизнь осиротить.

Твоё в письмах предсказанье одобряет во мне дух.

Робость, страх и голоданье кладу я снова под обух.

Я третий год тебя не вижу, сражаюсь с немцем на войне,

В душе ношу я грусть, как грыжу, изныло сердце всё во мне.

Себе и вам помочь нет силы, опутан страшною войной.

Попал же я в стальные вилы, снаряды рвутся надо мной.

Молись, мой мальчик ненаглядный за себя, и за отца,

Чтоб жизни путь стоял нам дальний, пройти бы вместе до конца.

Крепко я тебя целую, мой опёночек родной.

Молись, чтоб я в семью родную пришёл с Победою живой.

Молись за мать свою родную, за братовей и за сестёр,

Чтоб жизнь не бросили земную, дождались все меня домой.

До свиданья, сынок милый, расти, цвети и здоровей,

Копи ума и крепкой силы, плясун родной, малютка, соловей.

Носи дрова домой, старайся, и ручки мой перед едой,

Зимой на саночках катайся с горы, политою водой.

У печки, при огне при жарке не мучай кошку, не дави,

А если уж тебя царапнет, так поделом уж – не реви!

В расстройстве мамочку родную пляской, песней забавляй,

Не сорь хлеб – пищу дорогую, кусочки на пол не бросай.

Будь, мальчик, умный, справедливый, послушный, чистый, не плакун,

Во всех обидах терпеливый, бережливый и не лгун.

Чтоб война скорей кончалась, молись, безгрешное дитя,

Чтоб жизнь счастливая создалась, иди вперёд для всех и для отца.

 1943г

 

Всё счастье впереди

Жёнушка милая, сердцу любимая,

Жалко тебя, моя милая мать.

Здравствуй, голубушка, Богом хранимая,

 Может увидимся в жизни опять.

Здравствуйте, детушки, девочки, мальчики!

Семь ненаглядных любимых Гулят.

Крепко целую вас, жму ваши пальчики.

Отец ваш родимый, Алёшка – солдат.

Скучно чего-то, о доме всё думаю.

Я вам решил написать письмецо.

От грусти не знаю, куда же мне сунуться,

Она мне слезой залила всё лицо.

Пишу и рукой обтираю я слёзы,

В землянке один, тишина и покой.

Один, лишь шумят под окошком берёзы,

Да в стены колотит мороз роковой.

Зима наступила, завыли метели,

Всю землю покрыло пушистым снежком.

Голубка моя, там поди у кудели

Нить тянешь, балясишь сТолюшкой – сынком,

Меня вспоминаешь и Ваню – сыночка.

О, горя-то сколько тебе, моя мать.

Весной уж, наверно, отправлена дочка,

Опять надо третью котомку справлять.

Не рада поди, что детей нарожала?

Не рада поди, что и замуж пошла?

Вперёд ты покоя себе ожидала,

А жизнь нам горя, забот принесла.

Ох, бедная Клаша, пришла же житуха:

С заплаканным щёчкам за прялкой сидишь.

На плечах одета в заплатах пальтуха.

О муже, о сыне, о дочке грустишь.

Но скоро конец этой жизни тяжёлой,

Должна нынче кончится злая война.

Наступит день длительной жизни весёлой,

И жизнь будет счастьем, свободой полна.

Все скоро смирятся: убийцы, буяны

Под русским, народным, рабочим мячом.

Придём мы домой и заштопаем раны,

И жизнь наша снова забьётся ключом.

 10 января 1945 года.

 

 День Победы

Пришёл долгожданный день Мира!

Разбит злой враг, конец войны.

В сердцах запела песню Лира,

Все чувством радости полны.

Промчались бури и ненастья,

Сияет солнце в день такой.

Вернулось вновь народу счастье

С Победой, с миром над землёй.

Поставлен флаг Победы русской

Воткнут ей в сердце правды меч.

Пусть помнит век вояка прусский

Народа русского картечь!

 9 мая 1945 года.

Василий Гулин