Страницы летописи Веси Ёгонской. Часть 4: Книжечка о селе Весь Ёгонская (1617, 1629 гг.)

Риснок Интернет

На земском соборе 1619 года было постановлено переписать и разобрать тяглых обывателей и при этом беглецов возвратить на старые места жительства. Но это долго не удавалось сделать. К тому же, в 1617 году в большом московском пожаре погибли поземельные описи в столичных приказах. Все это понудило правительство предпринять в 1627-1628 гг. новую общую перепись по более широкому и обдуманному плану.

Первая опись монастырской вотчины с. Весь Ёгонская была проведена ещё в 1617 г. писцами Богданом Маклаковым и Тимофеем Степановым из Углича. Повторное описание вотчины было сделано в 1628-1629 гг. угличанами Северьяном Давыдовым и Осипом Трофимовым. Копии этих описей долгое время хранились в семье весьегонского купца Н.И. Быкова, интересовавшегося стариной. В 1911 г. эти описи отпечатал в своей типографии весьегонец А.П. Виноградов в виде книжечки, чтобы сохранить для потомков эти интересные документы по истории родного края (в центральной библиотеке, к сожалению, такой книги нет, воможно, один экземпляр находится в музее).

Первые писцы сообщали, что в 1617 году в селе Весь Ёгонская были две деревянные церкви, в которых имелись книги, ризы, на колокольнях колокола. На монастырском дворе, где ютился и «дом коровий», проживал монастырский кузнец Лукьянко по прозвищу Добрынка. В 12 домах проживали крестьяне (Тренка Ефстифеев, Якунка Иванов, Кирилко Яковлев, Ивашко Поликарпов и др.), занимавшиеся хлебопашеством. Это были пахари. Паханой земли весьегонские крестьяне имели всего 30 четвертей (чуть более 16 гектаров) и перелогов «осмнадцать четвертей с осминою». Земли худые. Сенокосы располагались по реке Мологе. Обычно накашивалось до 200 копен сена (с заливных лугов).

Помимо «пашенных крестьянских дворов», в селе имелись еще 16 «не пашенных бобыльских дворов, и 15 пустых бобыльских дворов, хозяева которых «сошли безвестно». Из 43 дворов в селе 31 оказался бобыльским.

Вблизи села находилась деревня Новинка с пятью дворами. В ближайших от села деревнях жилых дворов было мало: д. Самуйлово – 9 дворов; д. Дели – 7 дворов.

Жизнь после Смутного времени налаживалась трудно и медленно. От былой Петровской ярмарки в селе Весь Ёгонская остались одни воспоминания. Возрождению былой жизни мешали и сильные неурожаи, случившиеся в 1623, 1625, 1627 гг. Поэтому в описях вотчины с. Весь Ёгонская нередко встречается лаконичное выражение: «сошел от недорода». Хозяйственная разруха на Руси будет преодолена лишь к середине XVIIв.

По описи села Весь Ёгонская в 1628 – 1629 гг. Симонов монастырь имел село, погост, 36 деревень и починков жилых, 60 пустошей, людей – 245 человек. По несудимой грамоте 1623 г., выданной монастырю при Михаиле Романове, значилось за ним в Бежецком Верхе, кроме села Весь Ёгонская и Козьмодемьянского еще Неверовское, да Фоминское. Монастырь имел право на ловлю рыбы в следующих окрестных водоемах: «… в озерах Тихое, Волок, Кашник, старая Молога, Новая речка, Мученка, Званец, Егна, Егницкое, Дорожив, Черное, Глинское, Игнатовское, а Липна тож, да на реке Мологе до речки Ламки, да треть озера Дорокшина».

Рыбные ловли монастыря были богатыми. Ведь кроме прочей рыбы здесь на Мологе ловилась и красная рыба (стерлядь, осетр, хариус). Известно, что из этих северных краев, богатых озерами и реками, с давних пор в специальных кадях поставлялась к столу царя и патриарха живая красная рыба. А разве владыка Симонова монастыря не мог себе позволить такого удовольствия?

Картина А.М. Васнецова "Двор удельного князя"

В 1629 году было закончено подробное описание границ вотчины с. Весь Ёгонская. Монастырская межа начиналась от верховья Перекладненского ручья с поместий князя Дашкова Белозерского уезда и шла «…на ель, а на ней старая грань, да на той же ели положена новая грань, а ель стоит на меже Пошехонского и Белозерского уездов с Угличским уездом, а от той ели на березу, а на ней грани, да на старую угольную яму, а яма на левой стороне – межа Угличского уезда Симонова монастыря вотчины, а от ямы направо на осину…» И в таком духе описание границы монастырских владений заняло в книжечке более трехсот строк! Труд был не из легких. Ведь во время этого межевания писцам с приказчиком и девятью крестьянами из деревень, которые входили в смежные уезды, граничившие с вотчиной села Весь Ёгонская, надо было пройти по глухим лесам, болотам и грязи около двухсот верст. Крестьяне, конечно, проделали весь этот путь в своих традиционных лаптях и посконной одежде. Однако границы эти «с ели на березу» часто нарушались. Возникали всякие земельные споры, заканчивавшиеся нередко для некоторых спорщиков смертельным исходом.

Владения Симонова монастыря частично входили в Калининский стан по левому берегу Званы – дд.Овсянниково, Овсюха, Мышцино, Чулково, Козлово и др. и в стан Велетовский (Белетовский) по Зване и Рене – дд. Мышкино, Сорокино, Задний Двор, Хахалиха, Скоморохово, с Весь Ёгонская и др.

В писцовых книгах 1627 – 1630 гг. и переписных 1646 г. Станы и волости вокруг Устюжны заносятся в особую категорию, но все еще в составе Угличского уезда. Только в 1685 г. Было предписано все эти страны и волости «написать Устюженским уездом и приписать к Устюжне Железопольской». Калининский стан в 1627 – 1630 гг. охватывал в основном территорию теперешнего сандовского района, а в Велетовский стан в пределах нынешнего весьегонского района входили села и деревни: Смуково, Улитино, Поповское, Макарово, Лысцово, Юрышкино, Кулиберово, Егна, Грабиха, Новинка, Шевелево, Омельяниха, Широбоково, Кащеево, Брюховец, Гришкино, Павловское, Стрекачово и др.

Угличские песцы не забыли в своем описании отметить, что в с. Весь Ёгонская проходил еженедельный воскресный торг (базар), на который приезжали крестьяне из ближних деревень и починков. Собирались пошлины на монастырь.

Жизнь крестьянская продолжала осложняться. Еще по указу 1597 г. При царе Федоре каждый свободный человек, проработавший у другого за пищу и одежду больше шести месяцев, становился его холопом. По «Соборному уложению» в начале 1649 г. Крестьяне вообще лишались права ухода от своих владельцев в Юрьев день.

Не очень сладко жилось и ремесленному люду. Например, из соседней Устюжны стали разбегаться кузнецы, задавленные налогами и правительственными заказами, за которые казна выплачивала жалкие копейки. В 1630 г. Из города ударились в бега 30 кузнецов. В 1632 г. Из Устюжны разбежалось около 12 процентов мужского населения. Стрельцы, посланные в Весь Ёгонскую, Белозерский и другие уезды, встретили сопротивление со стороны беглецов и тех, кто их укрывал.

В эти годы (1627, 1657, 1663, 1665 и др.) в опустевшие земли северного края устремились карелы-переселенцы. Естественно, московские власти не препятствовали этому переселению, т.к. этим самым пополнялась убыль в сельском населении. Наоборот, первое время власти не брали с переселенцев никаких налогов, чтобы те скорее обзавелись хозяйством и прочно «встали на ноги». Земли переселенцам предлагали на выбор в дворцовых вотчинах. В бывшей Чамеровской волости все карельские и русские деревни оставались удельными и не знали гнета помещиков. Правда, в Кесемской волости часть карельских деревень попала в экономическую кабалу (переписные книги 1678 г.), поэтому в 1698 г. правительство закрепило их за помещиками. Это деревни: Чухарево, Софрониха, Попадьино, Терпигора, Черняги, Якушино и Петелино, принадлежавшие помещику Виброву.

Известно, что к началу XVIIвека все ранее свободные крестьянские общины были закрепощены. Основной категорией являлись поместно-вотчинные крепостные крестьяне. Во вторую категорию входили крепостные крестьяне монастырей.

В писцовых книгах тех лет уже многие деревни носили характерные типичные названия русского Севера, оканчивавшиеся на «ово», «ево», «ино». Они стали господствующими в пору распространения феодальной собственности на землю, указывавшие на то, кому эти земли принадлежат. Процесс образования таких названий происходил в XVII– XIXвв.

В бывшем Весьегонском уезде с 1787 по 1864 гг. имели усадьбы более 60-ти помещиков. Они нередко называли деревни не только своим именем, но и по имени членов своей семьи: Б. и М. Шевелево, Емельяново, Ушаково, Тучково, Кузнецово, Горчаково, Манухово, Юрушково (Юрушкино) и др. Особняком стоит название д. Мехово. Возможно, оно произошло от слова «мех», что означало мешок под зерно. Названий деревень на «ово» по Весьегонскому уезду в конце XIXв. Насчитывалось 247, на «ево» – 111, на «ино» – 151. Таким образом, из 884-х названий сел и деревень в уезде 509 имели эти окончания, т.е. около 60%.

Количество помещичьих имений к концу XIXв. выросло в уезде до 107. Появились такие деревни как Хрущи, Козлы… Названия этих деревень произошли от фамилий помещиков Хрущевых, Козловых, означавших, правда, уже не место владения землей, а крепостных крестьян, принадлежавших тому или иному помещику.

В середине XVIIIв. стали распространяться названия деревень в форме полных прилагательных (Романовское, Кузьминское, Ильинское, Павловское и т.п.). Таких названий в наших местах насчитывалось всего 62.

Продолжение в следующем месяце …

Страницы летописи Веси Ёгонской. Часть 1: Грамота XV века о селе Весь Ёгонская

Страницы летописи Веси Ёгонской. Часть 2: Село Весь Ёгонская при Иване IV (1545 - 1584 гг.) Грозном

Страницы летописи Веси Ёгонской. Часть 3: Смутное время (1606 - 1612 гг.)

ИСТОЧНИК: Купцов Б.Ф. Весьёгонск : Вехи истории : [в 2 кн.] / Борис Купцов. — [Б.м.] : Тверское областное книжно-журнальное издательство, 1997. — Кн. 1. — 320 с.

Подготовила Щепетова Елена, библиограф центральной библиотеки